Доказательство что ромашов человек мягкий и слабовольный. Cочинение «Образ подпоручика Ромашова в повести А
II . Характеристика образа Назанского
План характеристики:
1. Первые упоминания о Назанском.
2. Встреча Ромашова и азанского.
3. Портрет героя.
4. Роль интерьера.
5. Темы размышлений Назанского.
6. Роль пейзажа в характеристике образа Назанского.
7. Рассуждения Назанского о любви.
О Назанском мы узнаем из разговора и Ромашова (глава IV): это «отпетый человек», он «увольняется в отпуск на один месяц по домашним обстоятельствам... Это значит запил»; «такие офицеры - позор для полка, мерзость!». В V главе - описание встречи Ромашова и Назанского. Мы видим сначала «белую фигуру и золотоволосую голову» Назанского, слышим его спокойный голос, знакомимся с его жилищем: «Комната у Назанского была еще беднее, чем у Ромашова. Вдоль стены у окна стояла узенькая, низкая, вся вогнувшаяся дугой кровать, такая тощая, точно на ее железках лежало всего одно только розовое пикейное одеяло; у другой стены - простой некрашеный стол и две грубых табуретки...». Все это, да еще прямой взгляд «задумчивых, прекрасных голубых глаз» противоречит тому, что о нем говорили Николаевы. Назанский рассуждает «о возвышенных материях», философствует, а это, с точки зрения окружающих, - «чепуха, праздная и нелепая болтовня». Он думает о «любви, о красоте, об отношениях к человечеству, о природе, о равенстве и счастии людей, о поэзии, о Боге». Это для него «время... свободы духа, воли, ума». Он чувствует чужую радость и чужую скорбь.
Описание пейзажа, таинственной ночи, открывающейся из окна, согласно его возвышенным словам: «в этом мягком воздухе, полном странных весенних ароматов, в этой тишине, темноте, в этих преувеличению ярких и точно теплых звездах - чувствовалось тайное и страстное брожение, угадывалась жажда материнства и расточительное сладострастие земли, растений, деревьев - целого мира». Лицо Назанского кажется Ромашову «красивым и интересным»: золотые волосы, высокий чистый лоб, шея благородного рисунка, массивная и изящная голова, похожая на голову одного из греческих героев или мудрецов, ясные голубые глаза, смотрящие «оживленно, умно и кротко». Правда, это описание почти идеального героя заканчивается разоблачением: «только очень опытный взгляд различил бы в этой кажущейся свежести... результат алкогольного воспаления крови».
Мечтая о «грядущей богоподобной жизни», Назанский прославляет могущество и красоту человеческого разума, восторженно призывает уважать человека, увлеченно говорит о любви и выражает при этом взгляд самого автора: «Она - удел избранников... любовь имеет свои вершины, доступные лишь единицам из миллионов». Любовь по Куприну - талант сродни музыкальному. Куприн разовьет эту тему позже в рассказе «Гранатовый браслет», причем многое из того, что сказал Назанский, прямо перейдет в рассказ.
В страстных речах Назанского много желчи и злости, мысли о необходимости борьбы против «двухголового чудовища» - полицейского режима в стране, предчувствий неотвратимости глубоких социальных потрясений: «Чем громаднее было насилие, тем кровавее будет расправа». Он противник военной службы и вообще армии, осуждает зверское обращение с солдатами (глава ХХI). Обличительные речи Назанского исполнены открытого пафоса. Это своеобразный поединок героя с бессмысленной и жестокой системой. Некоторые высказывания этого героя, как позднее сказал сам Куприн, «звучат как граммофон», но они дороги писателю, который вложил в Назанского многое, что волновало его самого.
Комментарий учителя:
В высказываниях Назанского многие критики отмечают черты вульгаризованного ницшеанства: «любовь к человечеству выгорела из человеческих сердец. На смену ей идет новая, божественная вера... Это любовь к себе, к своему прекрасному телу, к своему всесильному уму, к бесконечному богатству своих чувств... Настанет время, и великая вера в свое Я осенит, как огненные языки святого духа, головы всех людей, и тогда уже не будет ни рабов, ни господ, ни калек, ни жалости, ни пороков, ни злобы, ни зависти. Тогда люди станут богами…» (глава ХХI).
Вопросы для обсуждения:
Как вы считаете, есть ли основания называть Назанского «ницшеанцем»?
Как вы думаете, зачем вообще понадобился в «Поединке» рядом с Ромашовым такой герой?
III. Характеристика образа Ромашова
1. Ромашов и Назанский.
2. Портрет Ромашова.
3. Поступки героя.
4. Что привлекает в Ромашове?
5. Внутренние противоречия героя.
6. Ромашов и Хлебников.
7. Ромашов и Шурочка Николаева.
Поручик Ромашов, главный герой «Поединка», заражается настроениями и мыслями Назанского. Это типичный купринский образ правдоискателя и гуманиста. Ромашов дан в непрестанном движении, в процессе его внутреннего изменения и духовного роста. Куприн воспроизводит не всю биографию героя, а важнейший момент в ней, без начала, но с трагическим концом.
Портрет героя внешне невыразителен: «среднего роста, худощав, и хотя довольно силен для своего сложения, но от большой застенчивости неловок», порой бесхарактерен. Однако в действиях Ромашова чувствуется внутренняя сила, идущая от чувства правоты и справедливости. Например, «неожиданно для самого себя» защищает татарина Шарафутдинова, не понимающего по-русски, от оскорбляющего его полковника (глава I). Он заступается за солдата Хлебникова, когда его хочет избить унтер-офицер (глава Х). Он одерживает верх даже над звероподобным пьяным Бек-Агамаловым, когда тот едва не зарубил шашкой женщину из публичного дома, где кутили офицеры: «с силой, которой он сам от себя не ожидал, схватил Бек-Агамалова за кисть руки. В течение нескольких секунд оба офицера, не моргая, пристально глядели друг на друга... он уже чувствовал, что безумный с каждым мгновением потухает в этом искаженном лице. И было ему жутко и невыразимо радостно стоять так, между жизнью и смертью, и уже знать, что он выходит победителем в этой игре» (глава ХVIII). Во всех этих поединках Ромашов оказывается на высоте.
Ромашов мечтательная, романтическая натура, он склонен к рефлексии. У него была «немножко смешная, наивная привычка, часто свойственная очень молодым людям, думать о себе в третьем лице, словами шаблонных романов». Привлекательны в герое душевная мягкость, доброта, врожденное чувство справедливости. Все это резко отличает его от остальных офицеров полка. Столкновение человека и офицера сначала происходят в самом Ромашове, в его душе и сознании. Эта внутренняя борьба постепенно превращается в открытый поединок с Николаевым и со всем офицерством. Ромашов постепенно освобождается от фальшивого понимания чести офицерского мундира. Поворотным моментом явились размышления героя над положением человеческой личности в обществе, его внутренний монолог в защиту прав, достоинств и свободы человека. Ромашова «ошеломило и потрясло неожиданно-яркое сознание своей индивидуальности», и он по-своему восстал против обезличивания человека на военной службе, в защиту рядового солдата. Он негодует на полковое начальство, которое поддерживает состояние вражды между солдатами и офицерами. Но порывы к протесту сменяются у него совершенной апатией и равнодушием, душу нередко охватывает подавленность: «Пропала моя жизнь!»
Чувство нелепости, сумбурности, непонятности жизни угнетает его. Во время разговора с больным, изуродованным Хлебниковым Ромашов испытывает острую жалость и сострадание к нему (глава ХVI). Неожиданно для восстает против самого Бога, допускающего зло и несправедливость (еще один поединок, может быть, самый главный). «С этой ночи в Ромашове произошел глубокий душевный надлом», Он замкнулся в себе, сосредоточился на своем внутреннем мире, твердо решил порвать с военной службой, чтобы начать новую жизнь: «все ясней и ясней становилась для него мысль, что существуют только три гордых признания человека: наука, искусство и свободный физический труд». Мысли о возможности другой жизни соединяются у него с мыслями о любви к Шурочке Николаевой. Милая, женственная Шурочка, в которую влюблен и Назанский, по существу виновна в убийстве Ромашова на дуэли. Корысть, расчет, властолюбие, двоедушие, «какая-то злая и гордая сила», изворотливость Шурочки не замечаются влюбленным Ромашовым. Она требует: «Вы непременно должны завтра стреляться» - и Ромашов соглашается ради нее на поединок, которого можно было избежать.
IV . О психологизме повести
Литературовед И. А. Питляр утверждал, что повесть «Поединок» - «явление большого реалистического искусства, в котором беспощадно правдивое изображение «ужаса и скуки военной жизни» сочеталось с большой достоверностью в раскрытии психологии человека, переживающего серьезный нравственный перелом, в изображении ломки сознания, высвобождающегося из пут уродливых кастовых предрассудков».
Согласны ли вы с тем, что повесть «Поединок» отличается «большой достоверностью в раскрытии психологии человека»? Если да, то какие особенности повествования свидетельствуют об этом?
Кто из героев переживает «серьезный нравственный перелом»? С чем он связан?
V . Обсуждение смысла названия повести
Каково значение названия повести?
(Поединки, о которых мы уже говорили, закономерно и неизбежно приводят к развязке. К последнему поединку. Дуэль Ромашова с Николаевым не описывается в повести. О гибели Ромашова сообщают сухие, официальные, бездушные строчки рапорта штабс-капитана Дица (глава ХХIII). Этот поединок, гибель героя предрешены: Ромашов слишком отличается от всех, чтобы выжить в этом обществе. Несколько раз в повести упоминаются дуэли, нагнетается тягостная, душная обстановка. В ХIХ главе описывается, как пьяные офицеры тянут похоронный напев, и чистые звуки панихиды вдруг перебиваются «ужасным, циничным ругательством» Осадчего. Оскорбленный Ромашов пытается образумить людей. После этого и разыгрывается скандал, приведший к тому, что Ромашов вызывает Николаева на дуэль. Но название имеет и метафорический, символический смысл.)
V I. Заключительное слово учителя
Куприн писал: «Всеми силами моей души я ненавижу годы моего детства и юности, годы корпуса, юнкерского училища и службы в полку. Обо всем, что я испытал и видел, я должен написать. И своим романом я вызову на поединок царскую армию». Повесть - поединок Куприна со всей армией, со всей системой, убивающей в человеке личность и убивающей самого человека. В 1905 году эта повесть, конечно, была воспринята революционными силами как призыв к борьбе. Но и почти через сто лет после написания повесть остается призывом к уважению человеческой личности, к примирению и братской любви.
Урок 10. Талант любви в рассказе А. И. Куприна «Гранатовый браслет»
Цель урока: показать мастерство Куприна в изображении мира человеческих чувств; роль детали в рассказе.
Оборудование урока: запись Второй сонаты Бетховена.
Методические приемы: комментированное чтение, аналитическая беседа.
Ход урока
I . Слово учителя
Рассказ «Гранатовый браслет», написанный Куприным в 1910 году, посвящен одной из главных тем его творчества - любви. В эпиграфе стояла первая нотная строка из Второй сонаты Бетховена. Вспомним высказывание Назанского, героя «Поединка», о том, что любовь - это талант сродни музыкальному. (Возможно прослушивание музыкального отрывка.) В основе произведения лежит реальный факт - история любви скромного чиновника к светской даме, матери писателя Л. Любимова.
I I . Прототипы рассказа
Учитель читает следующий отрывок из воспоминаний Л. Любимова:
«В период между первым и вторым своим замужеством моя мать стала получать письма, автор которых, не называл себя и подчеркивал, что разница в социальном положении не позволяет ему рассчитывать на взаимность, изъяснялся в любви к ней. Письма эти долго сохранялись в моей семье, и я в юности читал их. Анонимный влюбленный, как потом выяснилось - Желтый (в рассказе Желтков), писал, что он служит на телеграфе (у Куприна князь Шеин в шутку решает, что так писать может только какой-нибудь телеграфист), в одном письме он сообщал, что под видом полотера проник в квартиру моей матери, и описывал обстановку (у Куприна Шеин опять-таки в шутку рассказывает, как Желтков, переодевшись трубочистом и вымазавшись сажей, проникает в будуар княгини Веры). Тон посланий был то выспренний, то ворчливый. Он то сердился на мою мать, то благодарил ее, хоть она никак не реагировала на его изъяснения...
Вначале эти письма всех забавляли, но потом (они приходили чуть ли не каждый день в течение двух-трех лет) моя мать даже перестала их читать, и лишь моя бабка долго смеялась, открывал по утрам очередное послание влюбленного телеграфиста.
И вот произошла развязка: анонимный корреспондент прислал моей матери гранатовый браслет. Мой дядя <...> и отец, тогда бывший женихом моей матери, отправились к Желтому. Все это происходило не в черноморском городе, как у Куприна, а в Петербурге. Но Желтый, как и Желтков, жил действительно на шестом этаже. «Заплеванная лестница,- пишет Куприн,- пахла мышами, кошками, керосином и стиркой» - все это соответствует слышанному мною от отца. Желтый ютился в убогой мансарде. Его застали за составлением очередного послания. Как и купринский Шеин, отец больше молчал во время объяснения, глядя «с недоумением и жадным, серьезным любопытством в лицо этого странного человека». Отец рассказал мне, что он почувствовал в Желтом какую-то тайну, пламя подлинной беззаветной страсти. Дядя же, опять-таки как купринский Николай Николаевич, горячился, был без нужды резким. Желтый принял браслет и угрюмо обещал не писать больше моей матери. Этим все и кончилось. Всяком случае, о дальнейшей судьбе его нам ничего не известно».
Писатель Александр Куприн стал известен всем после того, как весною 1905 года в одном из сборников была напечатана повесть «Поединок». Книга быстро разошлась, и уже примерно через месяц пришлось это произведение печатать заново. Автор показывает в повести царскую армию, те нечеловеческие условия, которые в ней существуют простые солдаты. Все, о чем он пишет, Александр Куприн видел, когда служил в армии. В изображении поручика Куприна жизнь в армии давно уже опошлилась, и отупляющее воздействие имеет на человека.
Но тут же автор говорит о том, что вырваться из такой жизни трудно. И офицер должен либо дальше подумать о своей учебе в военной академии, либо тянуть эту лямку дальше, надеясь на отставку с назначенным пенсионным жалованием. Жизнь офицерского состава расписана: строевые занятия и занятия по изучению уставов армии, выпивки, связи с женщинами, балы, обязательно карточные игры и поездки в публичный дом. Но иногда для разнообразия проводились парады и маневры.
В повести показано много офицеров: Веткин - добрый малый и не стремящийся ни к чему, Слива - командир роты, тупой капитан, Осадчий - офицер, верящий в то, что все может изменить война, Зегржет - вдовый поручик, которому едва хватает денег на содержание маленьких детей, а у него их четверо, Рафальский -подполковник, которого зовут по кличке Брэм, она произошла от увлечения зверинцем, Бобетинский - пытается показать из себя светского человека, но он на самом деле пустышка, Арчаковский - обманывает в карты, и другие. Все офицеры, которых показывает Александр Куприн, не вызывает никакого сочувствия. Так, офицер Рафальский избивает солдата-горниста лишь только за то, что он уставший исполняет на своем инструменте другой сигнал.
Действие купринской повести разворачиваются в конце 19 века. В то время дуэли пользовались большой популярностью, особенно между офицерами. Но более подробно автор останавливался на сценах избиения и унижения солдат. Ярким образом солдата из народа является солдат Хлебников, над которым солдаты постоянно издеваются. А. Куприн не только обличает те порядки, которые царят в армии, но главный смысл заключается в опустошении и бесчеловечности людей, которые оказываются в армейских условиях. Автор противопоставляет двух героев: Ромашова и Назанского.
Ромашов - подпоручик, многие критики в его чертах обнаруживали сходство с автором. Он родился и вырос в небольшом городе Наровчата Пензенской губернии. О семье его известно немного: мать проживает в Москве, отца своего герой не помнит. Учился подпоручик в кадетском корпусе, где и начал увлекаться сочинительством. Обаятельный молодой человек привлекает внимания читателя чистотой своей души. Он сострадает солдатом, наивен, но такой человек не сможет долго прожить в армейской среде. Ему в тягость служба, так как вокруг него находятся нравственные уроды. Он мечтает вырваться из этой бесчеловечности.
В гуманистических мечтах поддерживает Ромашова его друг офицер Назанский. А гуманизм подпоручика проявляется в каждой сцене купринской повести: Ромашов осуждает жестокое наказание солдат, его знакомство с Хлебниковым, который уже отчаялся, тем, как он защищает женщину и в то же время тяготиться своим пошлыми связами с Раисой Петерсон, и в его чистой любви к Александре Петровне. Герой Куприна мечтателен, но ему всего двадцать лет. Он мечтает изменить мир, но сохранить честь и веру своему отечеству.
Эти же мечты, но уже более зрелые возникают и у офицера Назанского. Жизнелюбивый офицер пытается насладиться всеми радостями жизни, но армию он не любит. Женщин он боготворит, а любовь к ним он считает святой. Восторженно он говорит о неразделенной любви к женщине. Ромашов считает его своим учителем, он видится ему мудрецом. Назанский обвиняет офицеров в том, что они не стремятся к новой жизни, остаются к ней слепыми и глухими. Не верит офицер и в библейские заповеди, да и не желает принимать мысли о служении или об исполнении долга. По мнению героя, нужно любить только себя и служить себе. Он верит в то, что настанет время, когда богами станут сами люди. Но ведь эти мысли можно расценивать как простой эгоизм.
Назанского и Ромашова объединяет отвращение к тем традициям и порядкам, которые существуют в царской армии, где офицеры забывают о чести, а простого человека унижают и подавляют. Но есть и различие в их взглядах. Назанский презирает слабых людей, а Ромашов относится к нему бережно. Ромашов считает, что у каждого человека есть три основных признания, которые он должен реализовать. Это искусство, наука и физический труд, но по желанию. Но в России, где царили самодержавные и крепостнические порядки, невозможен никакой свободный труд.
Атмосфера человеческого разложения и отупения охватывает не только офицеров. Жены офицерского состава живут скучной жизнью, они невежественны и недалеки. Яркой представительницей такой офицерской жены у Куприна становится Раиса Петерсон. Автор начинает знакомство читателя с этой женщиной с писем, которые она пишет и отсылает Ромашову. Содержание в них глупое и вульгарное, они и сентиментальные, и одновременно злобные. Но зато по ним легко можно представить саму героиню. Когда Ромашов сообщает ей о том, что он разрывает эту пошлую связь, то она начинает мстить ему, мерзко и подло. Раиса пишет анонимные письма, которые и становятся виновниками смерти Ромашовой на дуэли.
По-другому нарисован образ Николаевой. В изображении Шурочки Александр Куприн вложил весь свой талант и чуткость. Александра Петровна обаятельна и прекрасна внешне, она умна, женщине присуще и чувство такта, и чуткость. Поэтому-то Ромашов и влюбляется в нее. Влюблен в не и Назанский. Но прекрасную женщину пугает то, что ждет ее впереди: дети, небольшое жалование и звание офицерской жены и нищета. А ведь она мечтает всегда хорошо одеваться, выглядеть прекрасно и изящно, чтобы перед ней преклонялись. А пока она живет с мужем, которого совсем не любит, он ей отвратителен, но она требует от него поступления в академию, чтобы в дальнейшем он сделал карьеру.
Чтобы этого достичь, она готова пожертвовать и любовью Назанского, и даже предать и любовь подпоручика, и самого Ромашова. Ради своих целей она отдается Ромашову, чтобы лишить его воли. Поэтому и образ Шурочки показан автором исковерканным, лишенным человечности. Ее основная жизненная цель - выйти в высший свет, где она имела бы успех, и вырваться из этой провинции. Александра Петровна изображена автором, как эгоистка.
Повесть Александра Куприна сильное и яркое произведение. В нем человек, который жизнелюбив и человеколюбив, противопоставлен обществу, где личность унижают и подавляют. И это был настоящий, реальный уклад России того времени. Поэтому «Поединок» содержит и гуманистический смысл. И критика на армию переходит у писателя на критику строя жизни, который порождает такие античеловеческие отношения. Заканчивает Куприн свою повесть рапортом о дуэли Ромашова, на которой он был убит. Автор обрывает свое повествование смертельным для главного героя выстрелом.
Ромашов Георгий Алексеевич
ПОЕДИНОК
Повесть (1905)
Ромашов Георгий Алексеевич (Ромочка, Юрий Алексеевич) — главный герой повести. Шурочка называет его «неуклюжим», «милым мальчиком», «добрым, трусливым», слабым. В молодом выпускнике кадетского училища, ныне подпоручике, второй год служащем в полку, расквартированном в маленьком еврейском местечке, своеобразно соединяются слабость воли и сила духа. Служба в армии для Р. тяжелое испытание: он не может смириться с грубостью и пошлостью полкового быта.
Р. сочиняет повести, хотя и стыдится своих литературных занятий. «Он был среднего роста, худощав, и хотя довольно силен для своего сложения, но от большой застенчивости неловок». Однако именно застенчивый, краснеющий даже в разговоре с офицерами Р. заступается за солдата-татарина перед полковым командиром Шульговичем, чем вызывает его гнев. Р. осознает свое одиночество и затерянность среди чужих, недоброжелательных или равнодушных людей. От тоски Р. часто ходит на вокзал, где ненадолго останавливающиеся поезда напоминают ему об иной, праздничной жизни. Р. сохранил детскую привычку «думать о себе в третьем лице, словами шаблонных романов». Но однажды он увидел, что стоящие на платформе курьерского поезда красивая дама и ее спутник смеются над ним — бледным, близоруким и неловким.
Подобно Андрею Болконскому из «Войны и мира» Л. Толстого, Р. мечтает о подвиге. Он не в силах заставить себя не ходить больше в дом Николаевых, отказаться от любви к Шурочке, считающей себя натурой возвышенной и мечтающей вырваться из пошлой полковой жизни. Для этого нужно одно: чтобы ее муж с третьей попытки сдал экзамены в военную академию. Разорвав тягостную связь с Раисой Петерсон, Р. «не стыдится скорбеть о своей утраченной чистоте, о простой физической чистоте». Догадавшись о любви Р. к Шурочке, Раиса шлет Николаеву анонимные письма-пасквили. Наконец Шурочка признается Р. в любви, но упрекает его: «Зачем вы такой <...> слабый! <...> Если бы вы могли завоевать себе большое имя, большое положение!»
Называя себя «маленьким», «слабым», «песчинкой», Р. ропщет против Бога, но затем просит прощения: «Делай со мной все, что Тебе угодно. Я всему повинуюсь с благодарностью». Р. испытывает глубокий душевный надлом, чувствует себя намного старше своих двадцати двух лет.
После драки с Николаевым Р. вызывает его на дуэль и за сутки становится «сказкой города и героем дня». Заседание офицерского суда выносит решение о неминуемости поединка между Р. и Николаевым. Шурочка просит Р. не убивать ее мужа, но и не отказываться от дуэли, так как это может помешать его поступлению в академию. По словам Шурочки, Николаев обо всем знает и тоже будет стараться не попасть»Шв. Тут «между ними незримо проползло что-то тайное, гадкое, склизкое», и Шурочка, зная, что видит Р. в последний раз, отдается ему.
На следующий день Николаев убивает Р. на дуэли.
Все характеристики по алфавиту:
И. Г. Чеснокова
УДК 821.161.1
И. Г. Чеснокова
Марийский государственный университет, Йошкар-Ола
Ищущая личность в повести А. Куприна «Поединок»
Рассмотрен образ главного героя повести А. Куприна «Поединок», показана «диалектика его души». Ромашов представлен как ищущая личность, унаследовавшая от эпохи начала ХХ века ощущение бездорожья и смятение. Выявлена специфика изображения такого героя Куприным.
Ключевые слова: писатель-психолог, повесть, душевная борьба, сознание героя, «диалектика души».
Герои известного русского писателя А. Куприна - люди разных социальных групп: «люмпены», т. е. деклассированные элементы, актеры, крестьяне, интеллигенты, офицеры и другие. Он раскрывает внутренний мир своих героев, разные вибрации человеческой души. Писателя всегда интересовала психология личности, поэтому иногда становится досадно, когда в Куприне видят только бытописателя. Важно отметить, что Куприн еще и писатель-психолог. Всегда сочувствуя герою, писатель показывает сложные сокровенные переживания, иногда смело обнажает противоречивую натуру персонажа.
Как правило, герой Куприна демократичный, родом своей службы он почти всегда связан с широкими народными массами, поэтому сфера его восприятия значительно раздвигается. Дело, однако, не в одной демократизации. Купринский человек стремится достичь общественно осмысленного бытия. И первые шаги, скажем, Ромашова, главного героя повести Куприна «Поединок», направлены мечтой о гармонии всех сфер жизни.
Это - молодой, только что пришедший в полк офицер. Тем не менее едва ли не главным его свойством является самоуглубление. Ромашов стремится провести грань между «я» и тем, что не «я», и приходит к признанию большой роли индивидуального начала. «Да, но я умру, и не будет больше ни родины, ни врагов, ни чести. Они живут, пока живет мое сознание. Но исчезнет родина, и честь, и мундир, все великие слова, - мое я останется неприкосновенным. Стало быть, все-таки мое Я важнее всех этих понятий о долге, о чести, о любви» [Куприн, с. 62]. Индивидуализм Ромашова - это своеобразный протест против существующей, томительно бедной и несправедливой жизни. К тому же индивидуалистические рассуждения героя
постоянно преодолеваются, ибо он очень мягкий, чуткий к страданиям других, чистый и самоотверженный человек. Он жаждет одновременно духовной свободы для себя и путей помощи окружающим.
Куприн показывает, как борются в душе героя чувства природно искренние, целомудренные, изначально прекрасные с надуманными, искусственными, возникшими вынужденно - для существования в обстановке фальши, жестокости, зла. Вот эта борьба «естественности» и «искусственности», для Куприна суть главное. Исход борьбы будет зависеть от того, какие чувства возьмут верх. Ромашов симпатичен автору тем, что, несмотря на свою внутреннюю двойственность и слабость, он поднимается до победы в себе высокого духовного начала.
Автор «Поединка» показывает нам человека, несомненно, беднее чувствами, стоящего по духовному развитию намного ниже, чем, скажем, герои романа-эпопеи Л. Н. Толстого «Война и мир». Но тем, думается, и ценны для нас искания Ромашовым своего места и смысла бытия, что происходят они в душе самого обыкновенного, не лишенного слабостей человека, к тому же искания подсказаны объективными потребностями переломной эпохи. В самом начале службы Ромашов был полон надежд и будто знал, что делать. Им намечалась для себя грандиозная программа эгоцентристского, однако, свойства: знакомство с классической литературой, изучение языков, занятия музыкой; подготовка в академию. Но вскоре все эти благие намерения угасли под влиянием армейской скотской обстановки, обернулись пьянством в собрании, грязной, скучной связью с полковой дамой, игрой в штосс. В результате Ромашов начал тяготиться службой, товарищами
и даже... собственной жизнью. В его душе и с усилением после разочарований происходила внутренняя борьба с самим собой, поединок желаний и поступков. Мысли всегда шли вразрез с его делами.
Достаточно вспомнить его поведение у Шуль-говича дома: «И все время терзала его одна и та же мысль: «Ведь это же противно, это такая слабость и трусость с моей стороны, что я не мог, не посмел отказаться от этого унизительного обеда. Ну вот я сейчас встану, сделаю общий поклон и уйду... И опять, с робко замирающим сердцем, бледнея от внутреннего волнения, досадуя на самого себя, он чувствовал, что не в состоянии это сделать» [Куприн, с. 74].
Неудивительно, что Ромашовым все чаще и чаще овладевают горькие мысли: «Я падаю, падаю. Что за жизнь. Что-то тесное, серое, грязное... Эта развратная и ненужная связь, пьянство, тоска, убийственное однообразие службы, и хоть бы одно живое слово, хоть бы один момент чистой радости, книги, музыка, наука - где все это?» [Куприн, с. 96].
Ромашов близок к мысли о самоубийстве, но он боится, гонит ее от себя: «Ромашов... думал о самоубийстве, но думал без решимости..., с каким-то скрытым, приятно самолюбивым чувством» [Куприн, с. 165].
Герой Куприна - человек чуткий, гуманный, добрый. Для него, как, впрочем, и для «замордованного» солдата, служба хуже каторги. Писатель не склонен преувеличивать способности личности, исполненной хороших, честных побуждений, но не решительной, не подготовленной к противодействию антигуманным законам. Прозрение героя только начинается, верные убеждения созревают крайне медленно, через личную драму, через разлад с окружающим миром. Позитивная программа остается туманной, однако Ромашов, несомненно, приходит к важным устремлениям.
Прежде всего Ромашов понял, насколько эгоистичны и мелки его боли по сравнению со страданиями, действительно вконец замученных солдат. После личных неудач во время смотра он столкнулся с Хлебниковым, доведенным до трагического состояния, и собственные огорчения отступили. «С этой ночи в Ромашове произошел глубокий душевный надлом. Теперь самую большую радость составляла для него «человеческая
мысль» [Куприн, с. 171]. В этот период Ромашов многое передумал: о разделении мира на две неравные диняться от общества офицеров... Он словно созрел, сделался старше и серьезнее... «половины: властвующих и подчиненных, о бессмысленности многих «интеллигентных» профессий, о страшной сути армии, ее деятельности в военное время и в мирные дни, судьбах искалеченных людей.
В сознании Ромашова, впитавшем все мрачные впечатления от поведения окружающих людей и своего собственного, формируется идеал подлинно сознательной деятельности. «И все ясней и ясней становилась для него мысль, что существуют только три гордых призвания человека: наука, искусство и свободный физический труд» [Куприн, с. 174]. С новой силой возобновились мечты о литературной работе. Ромашов пробует в ней свои силы, но остается неудовлетворенным.
Ромашов мечтает найти себя в творчестве, которое придало бы новое назначение жизни, т. е. определенным образом воздействовало на нее. На этот путь вступил юный, взволнованный высокой мечтой человек. Но пройти избранной и прекрасной дорогой ему было не суждено. Пошлое низменное окружение насильственно пресекло начатое восхождение: он был убит на нечестной дуэли.
А. Куприн дополнил галерею мятущихся личностей Л. Толстого, А. Чехова. В купринском человеке средних возможностей возникло гордое самосознание, любовь к жизни, мечта о достойном труде.
Но любимый герой писателя унаследовал от переломной эпохи ощущение бездорожья, смятение. Тем не менее общее впечатление от повести остается светлое. Открыты большие потенциальные возможности, обусловленные переплавкой сознания души лучших людей трудного времени. Диалектика внутреннего развития Ромашова, мастерски воплощенная в повести, приобретает поэтому концептуальную значимость в «Поединке».
Куприн А. И. Собр. соч.: в 9 т. М.: Худ. лит., 1973. Т. 4. Kuprin A. I. Sobr. soch.: v 9 t., M.: Khud. lit., 1973, t. 4.
И. Г. Чеснокова
I. G. Chesnokova
Mari State University, Yoshkar-Ola
Looking person in A. Kuprina"s stories “Duel”
A. P. The image of the main hero of a story of A. Kuprina “Duel” is considered, the dialectics is shown it(him) “oppress”. Ромашов it is submitted as the person looking, doubting, inherited from epoch of the beginning of XX century sensation of impassability and confusion. Specificity of the image of such hero Kuprinym is revealed.
Keywords: writer-psychologist, the story, soulful struggle, consciousness of hero, dialectics of soull.
ПИСАЛ ЛИ КУПРИН О СЕБЕ, СМЕРТЬЮ РОМАШОВА "УБИВ" СВОИ ЮНОШЕСКИЕ МЕЧТЫ?
А.П.Апсит Портрет А.И.Куприна 1928 г.
Фото А.И.Куприна 1900е
Куприн был поручиком белой армии, блестящим наездником, который на пари мог подняться на лошади на второй этаж ресторана, выпить, не покидая седла, полстакана коньяка и тем же манером вернуться на землю.
Детство Куприна прошло в Сиротской школе (Москва, ул. Казакова, 18), где за бредни его, что он-де генерал Скобелев, сам Наполеон, на него наденут остроконечный колпак с жирно выведенной надписью «Лгун».
Стриженым двенадцатилетним подростком Куприн учился в Кадетской школе(Москва, 1-й Краснокурсантский пр., 3–5), потом училище юнкеров (Москва, угол Знаменки и Гоголевского бульвара), где сидел в карцере за крестьянскую девушку Дуняшу (за ней ухаживал вместо занятий по топографии) и за первый напечатанный рассказ – «бумагомарание».
Ещё вчера он, юнкер, мчался на тройке на бал в женский институт, объяснялся в любви на чистопрудном катке и тайно хранил подобранный в театре платок какой-то незнакомки, а сегодня он – офицер 46-го Днепровского пехотного полка. Он прыгает со второго этажа, когда какая-то гарнизонная дама пообещала за это поцелуй, ради ещё одной любви, забросив стихи и прозу, пытается поступить в Академию Генштаба.
Поступил бы – экзамены сдал блестяще! – если бы по дороге в Петербург не встретил в Киеве друзей по кадетскому корпусу и, загуляв, не сбросил то ли с парома, то ли с ресторанчика-поплавка полицейского пристава. По одной версии, за то, что тот не уступил им, офицерам, заказанного столика, по другой, более романтичной, за наглое приставание к какой-то девице.
Дуэлей в его жизни не было. Но, не правда ли, есть что-то общее в описании юности писателя с Ромашовым - героем его повести "Поединок" ?
Название повести А. И. Куприна - «Поединок», верно передает смысл разыгравшейся в ней драмы. Под поединком подразумевается не только описанная в конце повести дуэль, но и все события, происходящие с главными героями.
Действие книги происходит в то время, когда только что официально разрешили поединки между офицерами. Естественно, в гарнизоне эта тема живо обсуждается. Впервые
она всерьез затрагивается в разговоре Шурочки Николаевой и Ромашова.
Шурочка, красивая, обаятельная, умная, образованная женщина, говорит о дуэлях как о каком-то необходимом явлении. Офицер, утверждает она, обязан рисковать собой. Оскорбление может быть смыто только кровью. Не только Шурочка, жена офицера, рассуждает о поединках с подобной горячностью. Это мнение большинства мужчин в гарнизоне.
Жизнь Ромашова в полку - вечный поединок с собой и с офицерскими предрассудками. Он не такой, как его товарищи, у него другие жизненные устремления. Придя в полк, Ромашов мечтал “о доблести, о подвигах, о славе”. Он идеализировал офицерство, считая, что эти люди благородны, великодушны, честны. Но в гарнизоне офицеры ведут серое, беспросветное существование, они отыгрываются на солдатах, которых не считают за людей, вечерами, не зная, чем заняться, офицеры собираются, играют в карты и устраивают бессмысленные кутежи.
Вся повесть - это череда мелких столкновений Ромашова с окружающими его людьми.
Все эти малозначительные стычки ведут к одной главной - дуэли между Ромашовым и Николаевым.
В общем-то, дуэль была предопределена с самого начала. Ромашов любит жену Николаева, кроме того, и она отвечала ему пусть не любовью, но хотя бы симпатией, привязанностью. Ласково называя офицера «Ромочка», Шурочка проводит с ним свободное время «от нечего делать». Ромашов отказывается от романа с полковой дамой Раисой Александровной Петерсон, с которой они грязно и скучно (и уже довольно давно) обманывали её мужа. Желая отомстить своему «усатенькому Жоржику», она начинает забрасывать мужа Шурочки анонимками.
Сам Николаев с самого начала не приемлет Ромашова К позору во время смотра, когда по вине Ромашова провалился церемониальный марш, прибавилось объяснение с Николаевым, потребовавшим сделать все, чтобы прекратить поток анонимок, и ещё - не бывать у них в доме. Следовательно, рано или поздно поединок должен был состояться.
Слово “поединок” по отношению к произошедшему событию, возможно, не совсем уместно, поскольку это не было честным сражением двух офицеров.
Шурочка, так горячо любимая Ромашовым, уверила его, что все оговорено заранее и никто не будет ранен. При этом она оговорилась, что прощается с ним навсегда, но он, как все влюбленные, не услышал этого.
Разве мог доверчивый, романтичный подпоручик предположить, что любимая женщина так холодна, расчетлива и вероломна?
Он погиб, не познав счастливой любви, не осуществив заветную мечту о том, чтобы бросить службу и посвятить себя более достойному занятию. Поединок между Ромашовым и окружающим миром оказался не в пользу мечтательного подпоручика.
«Поединок» вышел с посвящением М.Горькому, к которому в эту пору своего творчества Куприн был близок, и, помимо высоких оценок критики, заслужил похвалу Л.Н.Толстого.
А теперь дуэлянты:
ЮРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ РОМАШОВ
И.Глазунов Иллюстрация к повести "Поединок" гл. 16 (фрагмент)
Он был среднего роста, худощав, и хотя довольно силен для своего сложения, но от большой застенчивости неловок. Фехтовать на эспадронах он не умел даже в училище, а за полтора года службы и совсем забыл это искусство.
В молодом выпускнике кадетского училища, ныне подпоручике, второй год служащем в полку, расквартированном в маленьком еврейском местечке, своеобразно соединяются слабость воли и сила духа. Служба в армии для Ромашова тяжелое испытание: он не может смириться с грубостью и пошлостью полкового быта.
Ромашов сочиняет повести, хотя и стыдится своих литературных занятий.
«Не в первый раз за полтора года своей офицерской службы испытывал он это мучительное сознание своего одиночества и затерянности среди чужих, недоброжелательных или равнодушных людей, - это тоскливое чувство незнания, куда девать сегодняшний вечер». От тоски он часто ходит на вокзал, где ненадолго останавливающиеся поезда напоминают ему об иной, праздничной жизни.
После драки с Николаевым Ромашов вызывает его на дуэль и за сутки становится «сказкой города и героем дня». Заседание офицерского суда выносит решение о неминуемости поединка между Ромашовым и Николаевым.
На следующий день Николаев убивает Ромашова на дуэли.
ВЛАДИМИР ЕФИМОВИЧ НИКОЛАЕВ
Вот уже два года подряд он проваливает экзамены в академию, и Александра Петровна, Шурочка, делает все, чтобы последний шанс (поступать дозволялось только до трех раз) не был упущен.
И последнее, в 2007 снят двенадцатисерийный телевизионный художественный фильм «Юнкера», созданный по мотивам произведений А. И. Куприна. В основе сценария - роман «Юнкера», повести «Поединок», «На переломе» («Кадеты»), многие рассказы писателя и эпизоды его биографии. Время действия в фильме, в отличие от романов Куприна, сдвинуто с конца XIX века на годы, предшествующие началу первой мировой войны.
Нам осталось перечесть фрагменты первоисточника!
Начался обычный, любимый молодыми офицерами разговор о случаях неожиданных кровавых расправ на месте и о том, как эти случаи проходили почти всегда безнаказанно. В одном маленьком городишке безусый пьяный корнет врубился с шашкой в толпу евреев, у которых он предварительно "разнес пасхальную кучку". В Киеве пехотный подпоручик зарубил в танцевальной зале студента насмерть за то, что тот толкнул его локтем у буфета. В каком-то большом городе - не то в Москве, не то в Петербурге - офицер застрелил, "как собаку", штатского, который в ресторане сделал ему замечание, что порядочные люди к незнакомым дамам не пристают.
Ромашов, который до сих пор молчал, вдруг, краснея от замешательства, без надобности поправляя очки и откашливаясь, вмешался в разговор:
- А вот, господа, что я скажу с своей стороны. Буфетчика я, положим, не считаю... да... Но если штатский... как бы это сказать?.. Да... Ну, если он порядочный человек, дворянин и так далее... зачем же я буду на него, безоружного, нападать с шашкой? Отчего же я не могу у него потребовать удовлетворения? Все-таки же мы люди культурные, так сказать... - Э, чепуху вы говорите, Ромашов, - перебил его Веткин. - Вы потребуете удовлетворения, а он скажет: "Нет... э-э-э... я, знаете ли, вээбще... э-э... не признаю дуэли. Я противник кровопролития... И кроме того, э-э... у нас есть мировой судья..." Вот и ходите тогда всю жизнь с битой мордой.
Вы не читали в газетах об офицерском поединке? - спросила вдруг Шурочка.
Ромашов встрепенулся и с трудом отвел от нее глаза.
- Нет, не читал. Но слышал. А что?
- Конечно, вы, по обыкновению, ничего не читаете. Право, Юрий Алексеевич, вы опускаетесь. По-моему, вышло что-то нелепое. Я понимаю: поединки между офицерами - необходимая и разумная вещь. - Шурочка убедительно прижала вязанье к груди. - Но зачем такая бестактность? Подумайте: один поручик оскорбил другого. Оскорбление тяжелое, и общество офицеров постановляет поединок. Но дальше идет чепуха и глупость. Условия - прямо вроде смертной казни: пятнадцать шагов дистанции и драться до тяжелой раны... Если оба противника стоят на ногах, выстрелы возобновляются. Но ведь это - бойня, это... я не знаю что! Но, погодите, это только цветочки. На место дуэли приезжают все офицеры полка, чуть ли даже не полковые дамы, и даже где-то в кустах помещается фотограф. Ведь это ужас, Ромочка! И несчастный подпоручик, фендрик, как говорит Володя, вроде вас, да еще вдобавок обиженный, а не обидчик, получает после третьего выстрела страшную рану в живот и к вечеру умирает в мучениях. А у него, оказывается, была старушка мать и сестра, старая барышня, которые с ним жили, вот как у нашего Михина... Да послушайте же: для чего, кому нужно было делать из поединка такую кровавую буффонаду? И это, заметьте, на самых первых порах, сейчас же после разрешения поединков. И вот поверьте мне, поверьте! - воскликнула Шурочка, сверкая загоревшимися глазами, - сейчас же сентиментальные противники офицерских дуэлей, - о, я знаю этих презренных либеральных трусов! - сейчас же они загалдят: "Ах, варварство! Ах, пережиток диких времен! Ах, братоубийство!"
- Однако вы кровожадны, Александра Петровна! - вставил Ромашов.
- Не кровожадна, - нет! - резко возразила она. - Я жалостлива. Я жучка, который мне щекочет шею, сниму и постараюсь не сделать ему больно. Но, попробуйте понять, Ромашов, здесь простая логика. Для чего офицеры? Для войны. Что для войны раньше всего требуется? Смелость, гордость, уменье не сморгнуть перед смертью. Где эти качества всего ярче проявляются в мирное время? В дуэлях. Вот и все. Кажется, ясно. Именно не французским офицерам необходимы поединки, - потому что понятие о чести, да еще преувеличенное, в крови у каждого француза, - не немецким, - потому что от рождения все немцы порядочны и дисциплинированны, - а нам, нам, нам! Тогда у нас не будет в офицерской среде карточных шулеров, как Арчаковский, или беспросыпных пьяниц, вроде вашего Назанского; тогда само собой выведется амикошонство, фамильярное зубоскальство в собрании, при прислуге, это ваше взаимное сквернословие, пускание в голову друг другу графинов, с целью все-таки не попасть, а промахнуться. Тогда вы не будете за глаза так поносить друг друга. У офицера каждое слово должно быть взвешено. Офицер - это образец корректности. И потом, что за нежности: боязнь выстрела! Ваша профессия - рисковать жизнью.
20
.........
Вечером в этот день его опять вызвали в суд, но уже вместе с Николаевым. Оба врага стояли перед столом почти рядом. Они ни разу не
взглянули друг на друга, но каждый из них чувствовал на расстоянии
настроение другого и напряженно волновался этим. Оба они упорно и
неподвижно смотрели на председателя, когда он читал им решение суда:
- "Суд общества офицеров N-ского пехотного полка, в составе - следовали
чины и фамилии судей - под председательством подполковника Мигунова,
рассмотрев дело о столкновении в помещении офицерского собрания поручика
Николаева и подпоручика Ромашова, нашел, что ввиду тяжести взаимных
оскорблений ссора этих обер-офицеров не может быть окончена примирением и
что поединок между ними является единственным средством удовлетворения
оскорбленной чести и офицерского достоинства. Мнение суда утверждено
командиром полка".
Окончив чтение, подполковник Мигунов снял очки и спрятал их в футляр.
- Вам остается, господа, - сказал он с каменной торжественностью, -
выбрать себе секундантов, по два с каждой стороны, и прислать их к девяти
часам вечера сюда, в собрание, где они совместно с нами выработают условия
поединка. Впрочем, - прибавил он, вставая и пряча очечник в задний карман,
- впрочем, прочитанное сейчас постановление суда не имеет для вас
обязательной силы. За каждым из вас сохраняется полная свобода драться на
дуэли, или... - он развел руками и сделал паузу, - или оставить службу.
Затем... вы свободны, господа... Еще два слова. Уж не как председатель
суда, а как старший товарищ, советовал бы вам, господа офицеры,
воздержаться до поединка от посещения собрания." Это может повести к
осложнениям. До свиданья.
Николаев круто повернулся и быстрыми шагами вышел из залы. Медленно
двинулся за ним и Ромашов. Ему не было страшно, но он вдруг почувствовал
себя исключительно одиноким, странно обособленным, точно отрезанным от
всего мира. Выйдя на крыльцо собрания, он с долгим, спокойным удивлением
глядел на небо, на деревья, на корову у забора напротив, на воробьев,
купавшихся в пыли среди дороги, и думал: "Вот - все живет, хлопочет,
суетится, растет и сияет, а мне уже больше ничто не нужно и не интересно.
Я приговорен. Я один".
Вяло, почти со скукой пошел он разыскивать Бек-Агамалова и Веткина,
которых он решил просить в секунданты. Оба охотно согласились -
Бек-Агамалов с мрачной сдержанностью, Веткин с ласковыми и
многозначительными рукопожатиями.
Идти домой Ромашову не хотелось - там было жутко и скучно. В эти
тяжелые минуты душевного бессилия, одиночества и вялого непонимания жизни
ему нужно было видеть близкого, участливого друга и в то же время тонкого,
понимающего, нежного сердцем человека.
И вдруг он вспомнил о Назанском.
21
........
Ромашов рассказал подробно историю своего столкновения с Николаевым.
Назанский задумчиво слушал его, наклонив голову и глядя вниз на воду,
которая ленивыми густыми струйками, переливавшимися, как жидкое стекло,
раздавалась вдаль и вширь от носа лодки.
- Скажите правду, вы не боитесь, Ромашов? - спросил Назанский тихо.
- Дуэли? Нет, не боюсь, - быстро ответил Ромашов. Но тотчас же он
примолк и в одну секунду живо представил себе, как он будет стоять совсем
близко против Николаева и видеть в его протянутой руке опускающееся черное
дуло револьвера. - Нет, нет, - прибавил Ромашов поспешно, - я не буду
лгать, что не боюсь. Конечно, страшно. Но я знаю, что я не струшу, не
убегу, не попрошу прощенья.
Назанский опустил концы пальцев в теплую, вечернюю, чуть-чуть ропщущую
воду и заговорил медленно, слабым голосом, поминутно откашливаясь:
- Ах, милый мой, милый Ромашов, зачем вы хотите это делать? Подумайте:
если вы знаете твердо, что не струсите, - если совсем твердо знаете, - то
ведь во сколько раз тогда будет смелее взять и отказаться.
- Он меня ударил... в лицо! - сказал упрямо Ромашов, и вновь жгучая
злоба тяжело колыхнулась в нем.
- Ну, так, ну, ударил, - возразил ласково Назанский и грустными,
нежными глазами поглядел на Ромашова. - Да разве в этом дело? Все на свете
проходит, пройдет и ваша боль и ваша ненависть. И вы сами забудете об
этом. Но о человеке, которого вы убили, вы никогда не забудете. Он будет с
вами в постели, за столом, в одиночестве и в толпе. Пустозвоны,
фильтрованные дураки, медные лбы, разноцветные попугаи уверяют, что
убийство на дуэли - не убийство. Какая чепуха! Но они же сентиментально
верят, что разбойникам снятся мозги и кровь их жертв. Нет, убийство -
всегда убийство. И важна здесь не боль, не смерть, не насилие, не
брезгливое отвращение к крови и трупу, - нет, ужаснее всего то, что вы
отнимаете у человека его радость жизни. Великую радость жизни! - повторил
вдруг Назанский громко, со слезами в голосе. - Ведь никто - ни вы, ни я,
ах, да просто-напросто никто в мире не верит ни в какую загробную жизнь.
Оттого все страшатся смерти, но малодушные дураки обманывают себя
перспективами лучезарных садов и сладкого пения кастратов, а сильные -
молча перешагивают грань необходимости. Мы - не сильные. Когда мы думаем,
что будет после нашей смерти, то представляем себе пустой холодный и
темный погреб. Нет, голубчик, все это враки: погреб был бы счастливым
обманом, радостным утешением. Но представьте себе весь ужас мысли, что
совсем, совсем ничего не будет, ни темноты, ни пустоты, ни холоду... даже
мысли об этом не будет, даже страха не останется! Хотя бы страх!
Подумайте!
......
- Да, жизнь прекрасна, - сказал Ромашов.
- Прекрасна! - пылко повторил Назанский. - И вот два человека из-за
того, что один ударил другого, или поцеловал его жену, или просто, проходя
мимо него и крутя усы, невежливо посмотрел на него, - эти два человека
стреляют друг в друга, убивают друг друга. Ах, нет, их раны, их страдания,
их смерть - все это к черту! Да разве он себя убивает - жалкий движущийся
комочек, который называется человеком? Он убивает солнце, жаркое, милое
солнце, светлое небо, природу, - всю многообразную красоту жизни, убивает
величайшее наслаждение и гордость - человеческую мысль! Он убивает то, что
уж никогда, никогда, никогда не возвратится. Ах, дураки, дураки!
22
.......
- Ну, хочешь, я завтра откажусь от поединка, извинюсь перед ним? Сделать это? - произнес он печально.
Она помолчала немного. Будильник наполнял своей металлической болтовней
все углы темной комнаты. Наконец она произнесла еле слышно, точно в
раздумье, с выражением, которого Ромашов не мог уловить:
- Я так и знала, что ты это предложишь.
Он поднял голову и, хотя она удерживала его за шею рукой, выпрямился на
кровати.
- Я не боюсь! - сказал он громко и глухо.
- Нет, нет, нет, нет, - говорила она горячим, поспешным, умоляющим
шепотом. - Ты меня не понял. Иди ко мне ближе... как раньше... Иди же!..
Она обняла его обеими руками и зашептала, щекоча его лицо своими
тонкими волосами и горячо дыша ему в щеку:
- Ты меня не понял. У меня совсем другое. Но мне стыдно перед тобой. Ты
такой чистый, добрый, и я стесняюсь говорить тебе об этом. Я расчетливая,
я гадкая...
- Нет, говори все. Я тебя люблю.
- Послушай, - заговорила она, и он скорее угадывал ее слова, чем слышал
их. - Если ты откажешься, то ведь сколько обид, позора и страданий падет
на тебя. Нет, нет, опять не то. Ах, боже мой, в эту минуту я не стану
лгать перед тобой. Дорогой мой, я ведь все это давно обдумала и взвесила.
Положим, ты отказался. Честь мужа реабилитирована. Но, пойми, в дуэли,
окончившейся примирением, всегда остается что-то... как бы сказать?.. Ну,
что ли, сомнительное, что-то возбуждающее недоумение и разочарование...
Понимаешь ли ты меня? - спросила она с грустной нежностью и осторожно
поцеловала его в волосы.
- Да. Так что же?
- То, что в этом случае мужа почти наверно не допустят к экзаменам.
Репутация офицера генерального штаба должна быть без пушинки. Между тем
если бы вы на самом деле стрелялись, то тут было бы нечто героическое,
сильное. Людям, которые умеют держать себя с достоинством под выстрелом,
многое, очень многое прощают. Потом... после дуэли... ты мог бы, если
хочешь, и извиниться... Ну, это уж твое дело.
......
Стараясь скрыть непонятное, глухое раздражение, он сказал сухо:
- Ради бога, объяснись прямее. Я все тебе обещаю.
Илья Глазунов Шурочка у Ромашова накануне дуэли гл.22
Тогда она повелительно заговорила около самого его рта, и слова ее были
как быстрые трепетные поцелуи:
- Вы непременно должны завтра стреляться. Но ни один из вас не будет
ранен. О, пойми же меня, не осуждай меня! Я сама презираю трусов, я
женщина. Но ради меня сделай это, Георгий! Нет, не спрашивай о муже, он
знает. Я все, все, все сделала.
Теперь ему удалось упрямым движением головы освободиться от ее мягких и
сильных рук. Он встал с кровати и сказал твердо:
- Хорошо, пусть будет так. Я согласен.
Его Высокоблагородию, командиру N-ского пехотного полка.
Штабс-капитан того же полка Диц.
Настоящим имею честь донести вашему высокоблагородию, что сего 2-го
июня, согласно условиям, доложенным Вам вчера, 1-го июня, состоялся
поединок между поручиком Николаевым и подпоручиком Ромашовым. Противники
встретились без пяти минут в 6 часов утра, в роще, именуемой "Дубечная",
расположенной в 3 1/2 верстах от города. Продолжительность поединка,
включая сюда и время, употребленное на сигналы, была 1 мин. 10 сек. Места,
занятые дуэлянтами, были установлены жребием. По команде "вперед" оба
противника пошли друг другу навстречу, причем выстрелом, произведенным
поручиком Николаевым, подпоручик Ромашов ранен был в правую верхнюю часть
живота. Для выстрела поручик Николаев остановился, точно так же, как и
оставался стоять, ожидая ответного выстрела. По истечении установленной
полуминуты для ответного выстрела обнаружилось, что подпоручик Ромашов
отвечать противнику не может. Вследствие этого секунданты подпоручика
Ромашова предложили считать поединок оконченным. С общего согласия это
было сделано. При перенесении подпоручика Ромашова в коляску последний
впал в тяжелое обморочное состояние и через семь минут скончался от
внутреннего кровоизлияния. Секундантами со стороны поручика Николаева
были: я и поручик Васин, со стороны же подпоручика Ромашова: поручики
Бек-Агамалов и Веткин. Распоряжение дуэлью, с общего согласия, было
предоставлено мне. Показание младшего врача кол. ас. Знойко при сем
прилагаю.
Штабс-капитан Диц.
Использованы материалы сайтов