Летов политические взгляды. «У наших родителей был Высоцкий

19 февраля 2008 года скончался известный российский музыкант Егор Летов, лидер группы "Гражданская оборона". Для многих молодых людей в последние полтора десятилетия Летов был культовой фигурой, олицетворявшей собой свободу творчества. Очевидно, что Летов оказал определенное влияние и на политические взгляды поколения. Впрочем, отнюдь не все склонны превозносить его творчество. Комментарий "Русскому журналу" дал телеведущий Максим Кононенко.

"Русский журнал": Как вы оцениваете вклад Егора Летова и "Гражданской обороны" в развитие так называемого русского рока?

Максим Кононенко: Я буквально жил рок-н-роллом в конце 80-х начале 90-х годов. И несмотря на это, группа "Гражданская оборона" прошла мимо моих ушей. Потому что играла она настолько чудовищно, что слушать это было невозможно физически. С точки зрения музыки их деятельность была совершенно бессмысленной.

РЖ: Тем не менее "Гражданская оборона" стала культовой группой. С чем это было связано?

М.К.: Не знаю. Не могу себе представить, как нечто подобное кто-то может слушать. Я даже специально брал их последние записи, которые они делали уже на хорошей аппаратуре, в хорошей студии. Но звучат они по-прежнему невыносимо убого. Десять-пятнадцать лет люди учились играть на гитаре, но так и не освоили этого ремесла. Кстати, может быть, они поэтому и стали такими культовыми персонажами. У нас есть определенный спрос на такую трешевую музыку, примером чего может служить популярная группа "Король и шут". Правда она, в отличие от "Гражданской обороны", умеет играть.

РЖ: Какое значение имело творчество Летова как поэта или идеолога?

М.К.: Я слышал его песню "Все идет по плану". Это единственная песня, слова которой я смог разобрать. Что именно хотел сказать Летов этим своим политическим манифестом, я так и не понял, к сожалению. Игорь Тальков, к которому я очень плохо отношусь, который был пошляком, по крайней мере, выражался ясно. Он пел, что все козлы, кроме великого русского народа. Внятных мыслей у Летова, даже на таком уровне, не прослеживается.

РЖ: И все-таки, скажем, среди моих однокурсников на философском факультете в конце 90-х было несколько людей, которые писали курсовые о "философии Егора Летова"...

М.К.: Философию я оценить не могу. Не специалист. Но это совершенно другой вопрос в принципе. Вот Башлачев был поэтом - это правда. Но рок-музыкантом он никогда не был. Потому что поэма, прочитанная под гитару, - это не рок-н-ролл. То же самое касается возможных философских трактатов Летова, аранжированных как бы под рок-музыку. Я искренне не понимаю, почему этот жанр пользуется какой-то популярностью. Самое главное, что я знаю о Летове, - это что он был братом великого музыканта Сергея Летова...

Эта документальная лента — режиссерский дебют Натальи Чумаковой (бас-гитаристки группы и вдовы Егора Летова) и Анны Цирлиной. Сделать полнометражное кино было решено после выхода 40-минутного видеоколлажа-компиляции «Егор Летов: Проект фильма», собранного в 2009 году из архивных материалов Натальей Чумаковой и журналистом Максимом Семеляком. Правда, сначала Наталья надеялась, что следующую, «настоящую», картину об «Обороне» снимут кинематографисты. «Но никто за это не взялся, и мы стали снимать сами», — говорит Чумакова. Наталья Чумакова рассказала The New Times о том, что осталось «за кадром», почему Егор Летов пришел в национал-большевистскую партию и по каким причинам разочаровался в ней, и что он был антисоветчиком, верящим в коммунистические идеалы.

Оттенки восьмидесятых

Этот фильм — о ранних годах жизни «Гражданской обороны», с начала 80-х до начала 90-х годов. Он о том, как группа создавалась и становилась популярной, какими были в то время страна и люди. Это жизнь Егора в Москве и его возвращение в Омск, встреча с Кузьмой (гитарист группы Константин Рябинов. — The New Times), КГБ и психушка, рок-фестивали, Янка Дягилева, проект «Коммунизм» и роспуск «ГО» в 90-м.

Основой картины стали не только архивные видеоматериалы, но и снятые специально для фильма интервью со свидетелями и/или участниками событий тех лет. Благодаря последним открылись новые точки зрения на происходившее в 80-е — иногда парадоксальные, иногда очень трогательные. Появилась возможность ощутить массу новых оттенков, нюансов того времени, той жизни «Гражданской обороны». Пересказывать это бессмысленно — картину надо просто посмотреть.

На концертах «Оборона» всегда отрывалась по полной. Новосибирск, 1988 г.

В ореоле борца

Жаль, что временные рамки документального фильма — один час двадцать минут — не могут вместить всего, что тогда происходило и о чем хотелось бы рассказать. Вот, например, в картине есть история о первом распаде «ГО» в 1985 году — из-за того что группой заинтересовалось КГБ. «Оборона» ведь с самого начала не нравилась властям — очень дерзкая группа с антисоветскими текстами, участники которой держали дома и, конечно, читали запрещенную литературу — от Солженицына до ранних советских изданий сочинений Булгакова… Тогда Егора отправили на принудительное лечение в психиатрическую больницу, а гитариста Константина Рябинова — в армию, на Байконур, хотя у него был «белый билет». Конечно, хотелось бы рассказать в фильме обо всем этом более подробно — хотя бы потому, что притеснение властей пришлось группе на руку: придало некий романтический ореол угнетенных героев, подпольных борцов. И в конечном счете способствовало повышению популярности.

Коммунисты благодарны Егору

Вообще отношения «Обороны», Егора и власти — это тема отдельная, большая и непростая. Возможно, об этом тоже когда-нибудь снимут картину. Ведь для Егора, выросшего в нормальной советской семье, было важно то хорошее, что заложено в коммунистических идеях — какое-то всемирное благоденствие, счастье, посыл «все люди братья». Несмотря на всю утопичность этих идей, он продолжал верить в их достижимость. Поэтому, кстати, в середине 90-х годов он и примкнул к партии Национал-большевиков Лимонова. Егор всегда считал политику очень важной вещью. И всегда желая своей Родине только лучшего, решил, что тоже может что-то сделать, войдя в это движение. Однако он отошел от активной деятельности довольно быстро, увидев политические грязные подковерные игры, а окончательно перестал иметь дело с политикой, с политическими партиями в начале 2000-х. Но своим идеалам Егор был верен всегда. Коммунизм был для него примерно тем же, что царство Божие для христиан.

Отец Егора — Федор Дмитриевич, который был и остается коммунистом — говорит, что до сих пор к нему приходят соратники по партии и благодарят за сына. И мне кажется, коммунисты действительно должны быть признательны Егору за то, что в 1993-1994 годах благодаря ему в их ряды пришло очень много молодых людей, любивших «Оборону». И эти люди остаются там до сих пор.

Одно время Егор считал, что быть таким «гуру» — это правильно. Но довольно быстро он ушел от этой идеи — как только понял, что политики начинают использовать его в своих играх. «Гражданская оборона» была и остается очень опасной штукой для властей и для тех же коммунистов. Все понимают, что это такая вещь, которую трудно загнать в какие-то рамки и заставить играть по своим правилам.

«В России нет завтрашнего дня»

Сегодня слышу утверждения самых разных людей — мол, сейчас Егор был бы на той стороне или на этой, поехал бы воевать на Украину или уехал бы на Запад. Все рады куда-то его прицепить… Но он действительно был очень парадоксальным человеком — и в мыслях, и в действиях, так что трудно сказать, что бы он сделал. Но я почти уверена, что он вряд ли стал бы примыкать к тому или иному крылу — слишком много везде лицемерия и лжи. И эта идея — что надо с кем-то сомкнуться, пойти вместе — Егора разочаровала. При этом он считал, что нужно создать сообщество, движение одиночек — вот еще один парадокс.

В какой-то момент Егор понял, что жить с позицией «за» или «против» — означает жить в одном срезе пространства. Что есть другие, более честные позиции — видеть вещи на расстоянии, словно бы из будущего.

У него вообще было чутье на то, что может произойти. В середине 2000-х Егор, например, говорил о том, что единственно возможное настроение в нашей стране — чемоданное: «Здесь нет завтрашнего дня. В любой момент тебя могут избить, ограбить, выкинуть в окно электрички инструменты… Издать какой-нибудь новый закон — и лишить тебя всего. В любой момент могут посадить, да и вообще убить без суда и следствия». Посмотрите — ведь именно это сейчас и происходит.

Что до будущего нашей картины — знаете, я даже несколько удивлена тем огромным интересом, который она вызвала. Будем работать дальше: планируем сделать фильм о более позднем периоде истории «Гражданской обороны».

В одной из ранних композиций, с которой по мелодичности может сравниться только звук перфораторной дрели, Егор Летев пел: «Всё, что не анархия, то фашизм!» Воспринимать эти слова буквально - ошибка. Песни Летова - не манифесты, а метафизическая рефлексия над обществом и человеком.

Но сколько бы Летов ни отказывался в интервью от политических самоопределений и какие бы ярлыки в других интервью на себя ни вешал, его творчество проникнуто духом анархизма.

«Гражданская оборона» - самое оригинальное, чем разродилась русская земля в рок-музыке. Столь милый нам русский рок был в силу объективных причин крайне подражательным. Плагиат наполнялся национальным содержанием, в нём гостила русская душа, но с точки зрения музыкальной и стилистической русский рок был и остаётся явлением вторичным. Но только не в случае с «Гражданской обороной»! Егор Летов, создатель и идеолог легендарной группы, никогда не копировал чей-то стиль. Одно время он говорил, что ему близка психоделика 60-х, но это влияние не было определяющим.

Тот шум, который производила группа «Гражданская оборона», вообще сложно назвать каким-то музыкальным стилем. В каком стиле ревут локомотивы, лупящие через полустанок? В каком стиле бьёт по ушам яростный ветер или орут ополоумевшие обезьяны? Или скрежещут безнадёжные тормоза? В музыкальном стиле Егора Летова, который в строгом смысле и музыкой не является. Музыка в классическом понимании требует гармонии, мелодики. А гармония - это последнее, что хотел производить Летов. Он ставил перед собой задачу не развлекать публику, а пугать, показывать, что под плёнкой нашего благополучия лежит страшный мир.

Трудно передать своими словами мысли Летова. Да у него и нет никаких мыслей. Весь смысл его песен - в метафизической бурливой жизни слов. И слова не связаны логикой. Они выстраиваются по тому же закону, что и пузыри над бурлящим маслом. Шипят. Стреляют. Дымят. Но за этой ослепительной и пугающей жизнью слов стоят очень конкретные левые идеалы, глубоко укоренённые в культуру. В духовно обеспокоенную русскую культуру.

Гражданская оборона. Я не верю в анархию

Летовское творчество, как творчество всех великих русских писателей и мыслителей, - мучительный поиск истины. И это правдоискательство ему дороже счастья, славы и богатства. Правдоискательство - его солдатский долг. Именно поэтому мы можем говорить, что «Гражданская оборона» - наиболее оригинальное и национальное явление в русской музыке. Гораздо более русское, чем ансамбль «Золотое кольцо» или Надежда Бабкина со всей казацкой удалью.

Как принято у русских поэтов и писателей философского направления, Егор Летов в познании и описании мира утверждает приоритет интуитивного над рациональным.
Гражданская оборона. Евангелие

Законы бытия не схватываются разумом. Если «от ума», значит «по дурости». Мир постигается Егором Летовым где-то по ту сторону слов. Поэтому все образы его - недовоплотившиеся образы, застывшие перед самым порогом своего рождения, за секунду до того, чтобы стать понятными, стать «как у людей». А в целом творчество Летова - это упрямое воспроизведение ограниченного набора лейтмотивов, которые кочуют из альбома в альбом, наполняясь новыми обертонами и новыми шумами.

Свобода. Смерть. Система

Первый из них - свобода. Свобода понимается как высшая цель жизни, которая, однако, остаётся недостижимой. Человек вынужден каждое утро просыпаться и каждый вечер засыпать внутри своего неповоротливого тела. И как бы далеко он ни зашёл, он всегда останется «за решёткой» этого мира. Пусть даже лучшего из миров. Летов переживает свободу как трагедию. Свобода, которая на первых порах кажется человеку «торжеством», если не останавливаться на достигнутом, неминуемо оборачивается «поражением».

С этим связан другой лейтмотив творчества Летова - смерть как освобождение. Исследование смерти составляет самые гениальные и самые страшные озарения Летова, в которых человек мечется между суицидом, некрофилией и почти тайной мечтой о вечной жизни, кружится в пляске смерти. Из темы смерти рождается неповторимая пугающая эстетика «Гражданской обороны».

Культуре свойственно отгораживаться от смерти и страданий. Культура воротит нос. Она табуирует эти неприятные темы, загоняя их в глубину человеческого бессознательного, где они превращаются в демонов. Летов, напротив, последовательно, как бесстрастный патологоанатом, препарирует тему смерти, аккуратно раскладывает и классифицирует все её проявления за скрипучими дверями своей творческой лаборатории. Смерть становится его лучшим другом, она дарит ему надежду, она делает его сильней. А нас превращает в заворожённых зрителей анатомического театра.

Следующая принципиально важная тема «Гражданской обороны» - борьба с Системой. Речь идёт не о государстве, а о социальной реальности в широком смысле. О цивилизации, построенной на отчуждении и репрессии. В этом контексте Летов не делает различия между социализмом позднесоветского периода, своим врагом восьмидесятых, и капитализмом новой России, врагом девяностых и нулевых годов.

Отличаясь отношением к собственности, к социальной политике, политическими ценностями и конечными целями, и социалистический и капиталистический строй были построены по принципу власти, доминирования и подчинения. Разные с политической точки зрения, они были одинаковыми с точки зрения метафизической. Вся цивилизация, по Летову, представляет собой репрессивную структуру, мировая история - это история подавления. Поэтому «всё, что не анархия, то фашизм». Логика проста. Система противопоставлена свободе. И пока существует Система, в любом обличье, Летов «будет против».

В песнях «ГрОба» не раскрывается тема любви. Если вся мировая литература о любви, то Летова нужно причислять скорее к философам, чем к поэтам. Отсутствие любви удивительно ладно укладывается в летовскую картину мира. Любовь - это свободное чувство. Самое свободное. В мире, построенном на отношениях доминирования и подчинения, она невозможна. Если любовь существует в поле властных отношений, она симуляционна. И неважно, осознают это влюблённые или нет.

Отсутствие любви Летов тоже переживает как метафизическую трагедию. Обрести любовь можно только за рамками этого мира, по ту сторону принципа власти. Поэтому, когда Летов смягчает свой боевой рёв, когда в его голосе начинает звучать нежность, объект этой нежности всегда оказывается где-то «на другом берегу».

Государство

Егор Летов в своей жизни несколько раз пытался поучаствовать в политике, но всегда покидал её «как пожарище». Обожжённый и зарекающийся. И российская политика виновата в этом лишь отчасти. Политическое сознание Летова на сто процентов реактивно. Непонятно, к чему он вообще стремился, вооружаясь против ветряных мельниц современной цивилизации, ведь строить какую-то конструктивную программу на фундаменте летовского миросозерцания - всё равно что небоскрёб в бесконечном болоте.

Гражданская оборона. Государство

Как бы ни рычал Летов в микрофон, его анархизм не носит революционного характера. Базовая интуиция, что достижение свободы в мире невозможно, накладывает отпечаток безысходности на политическую лирику «Гражданской обороны».

Хрестоматийный пример - текст песни «Государство» (1988).

Отрицание государства объединяет всех анархистов. Государство понимается ими как антитеза свободы личности, как институт попрания человеческого достоинства, угнетения народов, как синоним репрессии. Анархисты XIX и XX веков немало преуспели в критике государства. Все они, анархо-индивидуалисты, анархо-коммунисты, анархо-синдикалисты, призывали разрушить государство.

По мнению большинства анархистов, особенно русских, Михаила Бакунина, Петра Кропоткина, свободные люди сами в силах организовать хозяйственную жизнь. Людям свойственна взаимопомощь и солидарность, а государство испокон века лишь ссорило нации и разделяло народ, чтобы грабить его и эксплуатировать. Уничтожить государство, и сразу всё изменится к лучшему!

В большинстве своём анархисты не являются пацифистами, но и осознают, что насилие не является благом. Насилие допустимо против тех, кто сам его применяет. Например, если полицейские и фашисты готовы убивать… Тут уж кто с мечом к нам придёт… Смысл этих действий - нанесение максимального материального ущерба Системе.

Егор Летов настроен не так благодушно. Он поёт: «Запрятанный за углом / Убитый помойным ведром / Добровольно ушедший в подвал / Заранее обречённый на полнейший провал / Я убил в себе государство».

Оставим богатую метафору помойного ведра, обратимся к двум последним строкам. Бунт против государства и попытка разрушения государства обречены на поражение. Не потому, что государство сильно. Вся репрессивная и властная система государства с администрациями, судами, полициями и тюрьмами отнюдь не так прочна, как можно подумать, глядя в глаза чиновника. Проблема в том, что сам человек переполнен институтами власти.

То, что человек с охотой передоверяет свою судьбу государству, его схемам и институтам, потому что не хочет брать ответственность на себя, не новость. Большинству населения гораздо уютней жить в рабстве и безответственности, чем на колючем ветру свободы. И пока это так, государство будет существовать.

Но есть и другая проблема. С ней сталкивался любой, кому в жизни удалось на какое-то время стать начальником. В тот день, когда он получил в подчинение людей, когда от его решения стало многое и многие зависеть, мир к нему изменился. Подобрел. Улыбнулся. Расцвёл. Как будто вчера пейзаж за окном был «экранкой», а сегодня вышел на DVD. Девушки стали подмигивать, уважаемые господа - прочувствованно жать руки. В этот момент счастливцу очень легко поддаться сладостному самообману, поверить, что улыбаются и жмут руки его талантам, которые столько лет никто не замечал и вот наконец, чёрт возьми, уже никто не осмелится оспорить.

С этого момента новоявленный начальник начинает привыкать к своему властному статусу и скоро уже не хочет знать никаких отношений между людьми, кроме господства и подчинения. Государство переполняет его, заливает до краёв, становится его внутренним содержанием. Порабощает и лишает человеческого облика. По ощущению Летова, такое внутреннее государство гораздо опасней внешнего. Именно поэтому последней фразой песни становится призыв: «Убей в себе государство».

Сопливые оптимисты призывают уничтожить «государство как государство», трагические реалисты, умудрённые книгами и психоделическим опытом, выдавливают его из себя. И рецепт освобождения один - подавлять свою волю к власти и заставлять себя быть ответственным.

Христос

В творчестве Летова есть одна недооценённая тема, тоненький мотивчик, почти неслышный за гулом маршей. Мотив религиозный. И Летов раскрывает его тоже очень по-русски, в русле толстовского непротивленческого анархизма. Лучшая иллюстрация - песня «Евангелие» (1993).

Предположим, что эту песню взялся прокомментировать сам граф Лев Николаевич Толстой.

«Зоркие окна / Кто согреет зоркие окна? / Пожалей беззвучными словами / Своего оловянного Христа», - поёт Егор Летов.

Все верующие знают заповеди Христа, так бы начал граф Толстой, но все считают их невыполнимыми. Все христиане слышали заветы Нагорной проповеди, но высокие слова о подставлении щеки, отдаче рубахи, примирении с врагами и любви к врагам представляется современным людям лишь красивой метафорой. Христос - сам метафора, оловянный крестик на шее.

Писатель Толстой не страшен. Нам страшен мыслитель Толстой. А главная его мысль - отрицание заблуждений православной церкви. Да что там заблуждений. Самой церкви. Лев Толстой пытался в России сделать то, что за 400 лет до него сделал в Германии Мартин Лютер. Лютер не просто видел, что многие церковнослужители живут не по заветам Христа, не просто стал «протестовать». Многие видели и многие протестовали. Лютер копнул глубже. Он раскритиковал догмы тогдашней церкви, то есть «основы». А когда его прокляли и отлучили, сжёг папскую буллу об отлучении и перевёл на немецкий язык Библию.

«Беглые тени / Кто поймает беглые тени? / Спеленай надёжными цепями / Своего безнадёжного Христа».

Мы верим в Нагорную проповедь лишь в том только смысле, что это есть идеал, к которому должно стремиться человечество, идеал, который достигается молитвою и верою в искупление и в воскресение из мёртвых. Выполнение же заповедей буквально, мол, сказано: «Возлюби ближнего» - возлюби; сказано: «Обрати другую щёку» - обрати; сказано: «Просящему у тебя дай» - дай, - невозможно. Христос - безнадёжный романтик.

«Скользкие вены / Скользкие тревожные вены / Поцелуй холодными губами / Своего зазеркального Христа».

При всём уважении к Христу, всё, что нас окружает: спокойствие, безопасность наша и семьи, наша собственность - всё построено на законе, отвергнутом Христом, на законе «зуб за зуб». Больше того, всё зло людское: осуждение людей, казни, войны - всё это оправдывалось и оправдывается церковью.

А что нам делать? И что делать нашей церкви? Как можно не «противиться» плохим людям? Тогда они доставят нам столько страданий. Как можно «не судить»? Отказаться от судов, которые противостоят злым людям, берегут нас и нашу собственность от злых людей? Мы устроили всю свою жизнь на тех самых основах, которые Христос отрицает.

«Круглое небо / Кто накажет круглое небо? / Задуши послушными руками / Своего непослушного Христа».

Чтобы «нормально функционировать» в этом мире, нужно как-то нейтрализовать «непослушного» Христа. Адаптировать. Вот печальный вывод Егора Летова.

Таков основной перечень тем летовского творчества. Наверное, их ровно столько, сколько нужно рок-легенде - философу. Чуть больше, и он превратился бы в Жан-Поля Сартра.

Стиль «Гражданской обороны», пожалуй, именно такой, какой может адекватно передать хрипы и хохот больного времени, вывернутых из суставов десятилетий.

А анархия, наверное, и в правду лучшая альтернатива фашизму.

Раньше я называл свой идеал «Анархией»,
сейчас, думаю, что его лучше всего назвать «Коммунизмом»
Егор Летов

- А сколько стоит вон тот значок?
- Какой?
- Ну, во-о-он тот.
- Какой именно, их здесь много?
- Ну, тот, где буква «А»в букве «О».
Из подслушанного в одном рок-шопе разговора

«Если ты сможешь определить миф от человека,
То увидишь, где мы все скоро окажемся…»
«Иисус Христос Суперзвезда», 1971.

Не знаю, как вы, а лично я считаю, что можно разделить всех людей, независимо от расы, пола и возраста (начиная с осмысленного периода), на три категории. Первые это те, кто исправно платит, налоги и живет, не задумываясь, ходит ли на работу, грабит ли банки, а потом нежится на солнышке, выставив пузо. Таких большинство на нашей грешной земле. Вторая категория людей значительно меньше и состоит из тех, кто «слышал звон, но не знает, откуда же он». И, наконец, всегда существовал совсем небольшой контингент тех, кто явственно слышит колокол и к тому же знает, по ком он звонит. Егор Летов, несомненно, относится к последним.

Вряд ли даже среди его самых ярых противников (а таких сейчас немало) найдется хотя бы один, который станет отрицать, что Летов это творческая личность, которая находится в постоянных и мучительных поисках новых художественных форм выражения своих идей. Политические взгляды Егора накрепко связаны с тем, что он делает в музыке, и тоже видоизменяются и трансмутируют. Беда только в том, что его идеи, судя по всему, мало волнуют тех, кто нацепил на себя майку или значок с изображением символа анархии (буква «А» в букве «О»). Вот также, наверное, и Петр Алексеевич Кропоткин (кстати, что поразительно метро, названное в его честь, до сих пор не переименовано, а правителей и систем правленния сменилось уже ого-го сколько) с ошеломленным видом взирал во время своего приезда в революционный Питер на пьяную в жопу матросню, вопящую: «Да здравствует Анархия!» К сожалению, приходится констатировать, что в наше время идеи Анархии, в общем, и панк-рока, в частности, снивелированы до уровня жупела. А жупел, если вольно трактовать ленинское определение, это то, что «торчит, но уже не дрочит». Панк-стиль стал модой, и в одежде, и в атрибутике, стал своего рода нормой поведения молодежи. Свидетельство тому ошеломительная популярность американской группы НИРВАНА, в том числе и в нашей стране. Но мало кто за всей этой мишурой и хайпингом, сопровождавшими их взлет к славе, смог услышать, что же на самом деле хотел сказать своему поколению Курт Кобейн. Хочется надеяться, что Летова минует горькая доля сия.

Книга, что лежит перед вами, имеет своей целью восполнить пробел в образовании новоявленных «панк-рокеров» и тех, кто слабо подкован в дореволюционной теории мироустройства. Она построена в виде дайджеста из статей, появлявшихся в официальной и андеграудной прессе, расположенных в хронологическом порядке. В конце книги дается более-менее подробная дискография альбомов, в записи которых принимал участие Летов и его соратники по борьбе. Мы старались включить в это издание как можно больше материала, имеющего отношение к Егору и его главному проекту ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЕ, чтобы создать более-менее объективную картину. Здесь вы найдете статьи хвалебные, язвительные, повествовательного плана, пространные интервью и критические рецензии, но материал явно сенсационно-скандального толка мы старались по возможности исключить.

Главное место в этой книге, которая является первым опытом издания, посвященного деятельности и феномену ГО, все же занимают интервью, в которых Летов сам рассказывает о своей позиции. Прислушайтесь к его словам и постарайтесь если не принять, то хотя бы понять: «Имеющий глаза да увидит, имеющий голову да поймет».

Мы намеренно сделали книгу в простом и строгом оформлении (кому нравятся цветные картинки, пусть смотрит «Ровестик» или «Плейбой»), чтобы акцентировать ваше внимание на словах и мыслях. Думайте своей головой и делайте правильный выбор, а не то, боюсь, что главным лозунгом текущего момента по-прежнему останется.

ANARCHY RULES & SALES O. K. !!!
O. K. = O. B

Тема вроде бы подходит по своей внутренней сути. Но слишком специфична по форме.

Сегодня я зашел на православный (для кого-то - "бывших православных") сайт "Ахилла". И мне там попалась статья под названием «Задуши послушными руками своего непослушного Христа». Эта строка мне хорошо известна, так что я сразу понял, о ком пойдет речь. И не ошибся - тема статьи: христологические взгляды лидера Гражданской Обороны (ГО) Егора Летова (верней, эти взгляды только предлог для более серьезного разговора). Строчка же, ставшая заглавием, это из песни "Евангелие". На разборе образа Христа из этой песни и строится весь материал небольшой статьи. Поводом к появлению материала о лидере ГО стало следующее:

19 февраля 2008 года не стало лидера андеграундной группы «Гражданская оборона» Егора Летова. Он был ярчайшим представителем русского пред- и постперестроечного рока, певцом слома эпохи, поэтом анархии и революции. Будучи по натуре всегда «несогласным», Игорь Фёдорович (его настоящее имя) не мог мириться ни с советским строем, ни уж тем более с вакханалией 90-х годов. Что касается религиозных взглядов, то он скромно называл себя «христианином всех религий» и вместе с тем считал, что настоящий коммунизм, каким он задуман, – это Царство Божие на Земле...

Песня под названием "Евангелие" - это часть большого двойного альбома ГО "Сто лет одиночества". Кстати, Юрий Шевчук, в одном из своих интервью, назвал этот альбом лучшим альбомом русского рока 90-х годов. Я с ним согласен. Я очень хорошо помню, какое воздействие оказал на нас этот альбом, и в том числе песня "Евангелие". Альбом вышел в 1993 году. До нас дошел где-то к 94-му. Это было время полного и окончательного краха всего нашего рокерского движения. Кто-то подался в бизнесмены, кто-то ушел в добровольный затвор кочегарок и "сторожек", кто-то вообще из жизни ушел, кто-то начал стремительно воцерковляться. Вокруг было смутное, непонятное время со сбитыми ориентирами, с новоявленным культом "бабла" и "мажорства", с бандитами, бомжами, профессорами на рынках... что говорить, все помнят. А для нас тогда одно было несомненно: рок-н-ролл мертв, точка. И вдруг такой альбом. Как глоток свежего воздуха.

Однако альбом вызвал сильное отторжение у некоторых моих стремительно воцерковляющихся знакомых, вчерашних рокеров. Они могли простить Летову его раннее антисоветское, панковское, нигилистическое бунтарство. Но тут, считали они, Летов сильно перегнул палку. Он богохульствует, он бесноватый. Вчерашние воцерковленные рокеры приводили Летова как яркий пример того, куда ведет творческую личность "демоническая" рок-стихия. Особенно их коробила песня "Евангелие". Признаюсь, вначале эта песня и меня немного задела. Потом я прочел несколько интервью с Летовым, где его спрашивали о Христе. Послушал еще раз внимательно песню и понял - это одна из лучших апологий Христу, в том жанре русского рока, в котором жил и творил Летов.

«Я считаю, что Христос - это и есть нечто нечеловеческое. То, что он внес на Землю, имеет очень малое отношение к человеческому. Это нечеловеческие истины по сути. Это доказано историей. Христос нес любовь, по сути, с точки зрения современного христианства, Христос был Сатаной, потому что был в первую очередь - антихрист, т. е, человек, который нес полную свободу выбора, то есть то, что религия никогда не давала и сейчас не дает».

Это слова Егора Летова. Сказаны были где-то в году 90-м, 91-м. Тогда в последнем номере журнала "Контркультура" вышло объемное интервью с лидером ГО. В нем (интервью) так же шла речь о будущем альбоме (Сто лет одиночества) и уже написанной к тому времени песне "Евангелие". Летов говорил, что хотел бы посвятить новый альбом теме Любви. А журналист в ужасе восклицал: это там, где ты поешь о том, как послушные руки душат непослушного Христа - это что, это любовь?! Летов в ответ развивал какие-то свои концепции, о том, что любовь вещь слишком нечеловеческая... что-то еще, сейчас уже не помню. Да это и неважно. Важно вот что (еще раз процитирую):

Христос нес любовь, по сути, с точки зрения современного христианства, Христос был Сатаной, потому что был в первую очередь - антихрист, т. е, человек, который нес полную свободу выбора, то есть то, что религия никогда не давала и сейчас не дает.

Это "осевая идея", как мне кажется, к песне "Евангелие" (и вообще всему альбому). И почему-то практически все мои воцерковившиеся тогда знакомые были убеждены, что Летов богохульствует, сравнивая Христа с Сатаной. Но это не так. Летов не говорит, что Христос = Сатана. Он говорит, "с точки зрения современного христианства ". Конечно, термин "современное христианство" меня сейчас не совсем устраивает. Я бы заменил, "современное христианство" на "церковную, жреческую иерархию". В некотором смысле, подлинный, живой Христос для них будет антихристом, сатаной.

«Задуши послушными руками Своего непослушного Христа» – поет Егор в песне «Евангелие». Христос, живущий в нас, не может быть послушным – по своей Божественной природе. И все мы так или иначе безжалостны к Нему внутри себя, так как наша природа больше восходит к дикому и даже звериному, но никак не к Божественному. Странно, но почему-то эта «одичалость» и жестокость особенно ярко выражена именно у сугубо религиозных людей... они будут кричать «распни!» первыми, приди Христос сейчас. О том и говорил Летов. Христос – всегда не в формате популярности. Он никогда не будет в «тренде». Он не нравится массам. Он – индивидуалист, а индивидуалистов в обществе (особенно российском) принято гнобить, побивать камнями и покалывать крепким словцом. Истинный Христос (при всей клерикализации нашего государства и общества) на самом-то деле не является званым и желанным гостем для львиной доли так называемых «верующих» и иерархов РПЦ.