Теплоход «Армения» - ненайденная братская могила у берегов Ялты (1). Поиск «Армении» засекречен

«Армения» была спроектирована морскими инженерами Ленинградского Центрального бюро морского судостроения под руководством главного конструктора Я. Копержинского, спущена на воду в ноябре 1928 года и вошла в шестерку лучших пассажирских судов Черного моря, состоящей из «Абхазии», «Аджарии», «Украины», «Армении», «Крыма» и «Грузии».

Хотя почти все эти суда строились в Ленинграде, на Балтийском судостроительном заводе (только два последних - в Киле в Германии), политическим руководством страны было решено в названиях судов выразить нерушимую дружбу молодых советских республик, что и было начертано на высоких бортах этих красавцев, которых одесситы окрестили по-своему, назвав за быстроходность «рысаками».

Что касается «Армении», то она имела дальность плавания 4600 миль, могла перевозить в классных каютах 518 пассажиров, 125 «сидячих» и 317 палубных пассажиров, а также до 1000 тонн груза, развивая при этом максимальную скорость 14,5 узла (около 27 км/ч). Все эти суда стали обслуживать «экспрессную линию» Одесса - Батуми - Одесса, исправно перевозя тысячи пассажиров вплоть до 1941 года…

С началом Великой Отечественной войны судьба черноморских «рысаков» резко изменилась. «Армению» срочно переоборудовали в санитарно-транспортное судно: рестораны 1 и 2 класса превращены в операционные и перевязочные, курительный салон - в аптеку, в каютах установлены дополнительные подвесные койки.

Капитаном «Армении» был назначен 39-летний Владимир Яковлевич Плаушевский, старпомом - Николай Фадеевич Знаюненко. Экипаж судна состоял из 96 человек, плюс 9 врачей, 29 медсестер и 75 санитаров. Главврач железнодорожной больницы Одессы, которого многие в городе хорошо знали, Петр Андреевич Дмитриевский был назначен руководителем медперсонала в звании военврача 2 ранга…

Немногословный, выдержанный, всегда подтянутый капитан «Армении» Плаушевский быстро обрел авторитет, и все его распоряжения и команды выполнялись незамедлительно.

На бортах и на палубе ярко-красной краской были нанесены огромные кресты, хорошо видимые с воздуха. На грот-мачте был поднят большой белый флаг также с изображением международного Красного Креста. Взглянув на него, Плаушевский тихо сказал старпому:

Не думаю, что вермахт будет неукоснительно выполнять положения Гаагской и Женевской конвенций. Немцы традиционно в войнах особым милосердием не отличались…

Его слова оказались пророческими. С первых дней войны авиация Геринга совершала налеты на госпитальные суда на Черном море. В июле 1941 года были повреждены санитарные транспорты «Котовский» и «Антон Чехов», а атакованный пикирующими бомбардировщиками «Аджаристан» («Аджария»), весь объятый пламенем, на виду у всей Одессы выбросился на мель близ Дофиновки. В августе такая же участь постигла и судно «Кубань».

Теснимая противником Красная армия в тяжелых боях несла большие потери. Раненых было очень много… Днем и ночью в любую непогоду на борту «Армении» до изнеможения трудился медперсонал. Операции, операции и бесконечные перевязки. Раненые были всюду. Особенно много было тяжелораненых. На всех палубах были слышны громкие стоны, людей мучила жажда. Многие женщины ухаживали за ранеными.

Капитан Плаушевский спал урывками, по многу часов не покидая капитанского мостика. Ему удалось совершить пятнадцать невероятно тяжелых и опасных рейсов с ранеными защитниками Одессы и перевезти около 16 тысяч человек, которых члены экипажа размещали в своих каютах с молчаливого согласия капитана, его помощников и самого боцмана. Благодаря им были спасены многие беженцы, которых в то время звали «эвакуированными»…

Погибший во время войны летчик и писатель Сент-Экзюпери сказал: «Война это нечто такое, что может взять с лица человека столько мяса, что он навсегда будет лишен возможности улыбаться людям».

Да, в обстоятельствах гибели «Армении» много загадочного. Кроме поиска в архивах пришлось опросить и свидетелей той страшной трагедии, которых, увы, осталось очень мало!

В книге «Хроника Великой Отечественной…» говорится, что свои рейсы из Одессы «Армения», а также «Кубань» и учебное судно «Днепр», совершали в сопровождении эсминца «Беспощадный», что, несомненно, уберегало эти суда от дерзких атак немецкой авиации.

Наступление 2-й армии Манштейна на Крым было стремительным, к чему командование ЧФ и в том числе и вице-адмирал Ф.С. Октябрьский были не готовы. Все учения флота перед войной сводились к «уничтожению» крупных морских десантов и боевым походам кораблей Черноморского флота. Никому и в голову не приходило, что оборонять Севастополь придется со стороны суши…

В октябре и ноябре 1941 года всюду царила неразбериха. Из Севастополя спешно эвакуировали все, что надо и не надо. Госпитали, оборудованные в штольнях и самом городе, были забиты ранеными, но кто-то дал приказ срочно эвакуировать весь медперсонал. Пытались эвакуировать даже прекрасно оборудованный и укрепленный командный пункт флота. Только энергичное вмешательство вновь прибывшего заместителя по сухопутной обороне генерал-майора И.Е. Петрова положило конец страшной неразберихе. Успешно начала действовать легендарная 30-я батарея Георгия Александера, огромными снарядами прошивая оба борта немецких танков и разя мотопехоту шрапнелью. На подступах к Севастополю завязались ожесточенные бои…

Благодаря найденным документам и показаниям очевидцев, удалось восстановить многие события, предшествующие выходу «Армении» в море из Севастопольской бухты 6 ноября 1941 года.

Теплоход стоял на внутреннем рейде и спешно принимал на борт многочисленных раненых и эвакуированных граждан. Обстановка была крайне нервозной. В любую минуту мог начаться налет вражеской авиации. Основная масса боевых кораблей флота по приказу Октябрьского вышла в море, включая и крейсер «Молотов», на котором была единственная на флоте корабельная радиолокационная станция «Редут-К».

Кроме «Армении» в Карантинной бухте грузился еще один бывший «рысак» - теплоход «Белосток», а у причала Морзавода грузили оборудование и людей на транспорт «Крым». Погрузка шла непрерывно днем и ночью.

Обращает на себя внимание великое множество всевозможных приказов, данных в самой категорической и устрашающей форме, в которых, в случае невыполнения, было обещание суровой кары «вплоть до расстрела». Таких приказов особенно много было после введения в Севастополе осадного положения 29 октября. И севастопольцы, и немецкое командование хорошо знали, что на подступах к городу нет частей Красной армии. Поэтому Манштейн дал приказ 54-му армейскому корпусу и мотобригаде овладеть Севастополем с ходу. Этого не произошло только потому, что командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров (потом его историки назовут «вторым Георгием Жуковым») сумел совершить многотрудный переход через горы, выйти к Севастополю, организовать крепкую оборону и спасти город. Немаловажным было и массовое проявление героизма защитниками этого «южного Кронштадта»…

Но тогда, накануне гибели, будучи на борту «Армении» и принимая доклады от помощников о ходе погрузки, капитан Плаушевский с тревогой посматривал на небо. Ему дан приказ выйти из Севастополя 6 ноября в 19 ч и следовать в Туапсе. Для сопровождения выделен только небольшой морской охотник с бортовым номером «041» под командованием старшего лейтенанта П.А. Кулашова.

Свидетельствует полковник медицинской службы М. Шапунов:

«Последовал приказ 5 ноября всем флотским медицинским организациям свернуться и эвакуироваться. Чем был вызван этот строгий приказ? Ведь оборона Севастополя только начиналась (и будет длиться 250 дней)…».

Свидетельствует участник обороны Севастополя полковник медслужбы А.И. Власов:

«Начальник отделения Главной базы 5 ноября получил приказание… госпитали и лазареты свернуть. На „Армению“ было погружено около 300 раненых, медицинский и хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя (крупнейшего на флоте), во главе с главврачом его, военврачом 1 ранга С.М. Каганом. Здесь же оказались начальники отделений (с медперсоналом), рентгенотехники… Здесь же разместились 2-й военно-морской и Николаевский базовый госпитали, санитарный склад №280, санитарно-эпидемиологическая лаборатория, 5-й медико-санитарный отряд, госпиталь от Ялтинского санатория. Были приняты на теплоход часть медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители Севастополя…».

Капитан Плаушевский знал, что при отсутствии охранения только темная ночь может обеспечить скрытность плавания и не даст возможности авиации противника атаковать «Армению». Каковы же были его удивление и досада, когда ему передали приказ Военного совета флота выйти из Севастополя не в вечерних сумерках, а на два часа раньше, то есть в 17 часов, в светлое время суток!

Такой приказ сулил гибель, и некоторые историки склонны были считать, что он исходил из недр абвера адмирала Канариса, от его спецслужб, занимавшихся «дезой».

Свидетельствует полковник И.М. Величенко, бывший специалистом по скрытной связи при командующем Черноморским флотом:

«В тот день по неудовлетворительно работающей проводной связи из Ялты сообщили контр-адмиралу Н.М. Кулакову, что в городе собралась большая группа руководящих работников и партактива, которых не на чем эвакуировать… выбор пал на „Армению“, и она пошла к своей гибели…». Однако «Армении» удалось проскочить в Ялту.

Но вот загадка. «Армения», выйдя из Севастополя в 17 часов, ошвартовалась в Ялте только через 9 часов (?!), то есть около 2 часов ночи. Оказывается, в пути последовал новый приказ сделать заход в Балаклаву и там забрать работников НКВД, раненых и медперсонал, ибо немцы продолжают наступать.

Фактически положение не было столь угрожающим, и людей могли забрать другие суда. Капитан Плаушевский отлично понимал, что столь драгоценное ночное время сокращается неумолимо, и тем не менее не мог игнорировать новый «убийственный» приказ!

Море штормило, в небе рваная низкая облачность. «Армения», ошвартовавшись, незамедлительно принялась за погрузку людей, которых на причале собралось великое множество.

В самой Ялте неразбериха. Милиция отсутствует. По трубам в море выпустили массандровские вина. Кто-то грабит магазины и склады. Все улицы и переулки, выходящие на набережную, перегорожены брустверами, сложенными из мешков с галькой и песком, что совсем не гармонирует с вечнозелеными пальмами…

Капитану Плаушевскому доложили, что в Ялте ожидает погрузки «партактив», работники НКВД и еще одиннадцать госпиталей с ранеными.

Свидетельствует доброволец Е.С. Никулин:

«С вечера мы о теплоходе „Армения“ еще ничего не знали. Ночью, часа в два нас разбудили и повели почти строем по середине улицы в порт. В порту стоял громадный теплоход.

Вся пристань и мол заполнены людьми. Мы влились в эту толпу. Посадка на теплоход шла медленно; за два часа мы с пристани продвинулись на мол. Давка неимоверная! Погрузка шла примерно с двух часов и до семи утра (то есть все столь драгоценное ночное время. - С. С.) . Поперек мола стояли бойцы НКВД с винтовками и пропускали только женщин с детьми. Иногда прорывались через оцепление мужчины. Погода была ненастная, часто шел дождь. Полная луна проглядывала в разрывах черных, быстро несущихся облаков. Через мол перекатывались волны. В городе начал гореть склад горючего, и громадные черные клубы дыма ветром несло на город. Наступал рассвет…».

Из записок адмирала Ф.С. Октябрьского: «Когда мне стало известно, что транспорт „Армения“ собирается выходить из Ялты днем, я сам лично передал приказание командиру ни в коем случае из Ялты не выходить до 19.00, то есть до темноты. Мы не имели средств хорошо обеспечить прикрытие транспорта с воздуха и моря.

Связь работала надежно, командир приказание получил и, несмотря на это, вышел из Ялты. В 11.00 он был атакован самолетами-торпедоносцами и потоплен. После попадания торпеды «Армения» находилась на плаву четыре минуты».

Отсутствие документов, уничтоженных в 1949 году и позднее, бросает тень на адмирала Ф.С. Октябрьского, потому что любой историк может заподозрить, что адмирал ищет себе оправдание задним числом, спустя годы после ужасной трагедии. Однако следует признать, что он, как командующий флотом, знал оперативную обстановку на театре, знал, где находится «Армения», знал и время, когда она отвалила от причала, запруженного людьми, знал он и то, что при господстве немецкой авиации в воздухе «Армения», лишенная охранения, представляет собой идеальную мишень для торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков. Поэтому весьма вероятно, что приказ и даже очень строгий, «ждать ночи» он действительно передал капитану Плаушевскому, но на «Армении» произошло какое-то зловещее событие, заставившее капитана нарушить приказ Октябрьского. В этом кроется еще одна тайна гибели теплохода…

Исследуем события и вернемся назад. Достоверно известно, что первоначальный приказ капитану Плаушевскому был четко сформулирован: забрать раненых и медперсонал и из Севастополя следовать в Туапсе в ночное время суток.

Затем последовал срочный приказ, возникший под могучим прессом НКВД (как свидетельствуют полковник И.М. Величенко и Н.С. Малиновская, бывшая сотрудница Ялтинского отдела НКВД, депутат горсовета): следовать в Ялту для спасения партактива и раненых. Время выхода теплохода из Севастополя изменено на два часа.

Третий приказ, переданный капитану Плаушевскому, заставил его, не заходя в Балаклавскую бухту, также забрать представителей местной власти и раненых. Людей грузили с рыбацких баркасов и катеров (свидетельство той же Н.С. Малиновской).

Четвертый приказ, переданный капитану «Армении» рано утром Ф.С. Октябрьским 7 ноября, предписывал покинуть Ялту не ранее 19 часов, оказался странным образом нарушен, и капитан отправился в плавание без охранения навстречу своей гибели.

Обратимся к свидетельству катерника с морского охотника МО- 04 М.М. Яковлева.

«7 ноября, около 10 часов утра, в районе мыса Сарыч над нами пролетел немецкий разведчик, а через непродолжительное время над водой, на бреющем полете, едва не касаясь гребней волн (погода была штормовой, и нас болтало основательно), в наш район вышли два вражеских торпедоносца. Один из них начал делать разворот для торпедной атаки, а второй пошел в сторону Ялты. Открыть огонь мы не могли, так как крен катера достигал 45 градусов. Торпедоносец сбросил две торпеды, но промазал, и они взорвались в прибрежных камнях мыса Айя. Нас поразила сила взрыва - не видели мы до этого более мощного, и почти все разом сказали, что если второй торпедоносец достанет „Армению“, то ей несдобровать… Так оно и получилось».

После торпедирования «Армения» была на плаву четыре минуты. Спаслись лишь несколько человек, в том числе старшина Бочаров и военнослужащий И.А. Бурмистров. Видел гибель теплохода и командир морского охотника старший лейтенант П.А. Кулашов.

Попытка путем запросов и переписки с Одессой найти других свидетелей трагедии также не увенчалась успехом. Украина бессовестно перлюстрирует все письма, и они приходят со следами вскрытия и грязным штампом: «Письмо поступило со следами клея на конверте».

Через немецких ветеранов пытались найти экипаж торпедоносца, атаковавшего «Армению», дабы уточнить детали и координаты гибели теплохода, так как немецкие архивы славятся большой сохранностью документов. Ответ пришел неожиданный: «Архив люфтваффе вывезен в СССР».

Имя капитана Владимира Яковлевича Плаушевского выбито на скрижалях Аллеи Славы в Одессе, близ могилы Неизвестного матроса, как и имена капитанов других «рысаков», нашедших вечный покой на дне Черного моря. Вечная им слава!

ЕРЕВАН, 7 ноя — Sputnik, Давид Галстян. Ровно 77 лет назад произошла одна из крупнейших морских трагедий Второй Мировой войны — немцы потопили советский санитарный теплоход "Армения".

"Армения" была спроектирована морскими инженерами Ленинградского Центрального бюро морского судостроения под руководством главного конструктора Я. Копержинского и спущена на воду в ноябре 1928 года. Теплоход вошел в шестерку лучших пассажирских судов Черного моря, состоящей из "Абхазии", "Аджарии", "Украины", "Крыма", "Грузии" и, соответственно "Армении".

Судно имело дальность плавания 4600 миль, могла перевозить в каютах 518 пассажиров, а также до 1000 тонн груза, развивая при этом максимальную скорость 14,5 узла (около 27 км/ч). Все эти суда стали обслуживать "экспрессную линию" Одесса — Батуми — Одесса, исправно перевозя тысячи пассажиров вплоть до 1941 года.

С началом Великой Отечественной войны корабль перенаправили на военную службу. На Одесском судоремонтном заводе ее переделали в плавучий госпиталь, рассчитанный на перевозку и оказание неотложной помощи 400 раненым. На грот-мачте был поднят большой белый флаг с изображением международного Красного Креста.

К концу октября 1941 года в Крыму сложилась катастрофическая ситуация. На корабле эвакуировались не только раненые, но и гражданское население. Одиннадцатая армия Манштейна, сметая советские линии обороны, занимала один город за другим. Угроза падения Севастополя в течение нескольких дней была более чем реальной.

В последний рейс "Армения" отправилась с огромным количеством раненых солдат, а также гражданских лиц. На борту, кроме того, находилось партийное руководство Крыма, персонал Главного военного госпиталя Черноморского флота, а также важный секретный груз (сопровождавшийся сотрудниками НКВД).

Капитан Плаушевский знал, что только темная ночь может обеспечить скрытность плавания и не даст возможность авиации противника атаковать "Армению".

Однако судно вышло в море не ночью, а днем. Неизвестно, капитан принял решение сам, или ему был дан приказ "сверху". Такой приказ сулил гибель, и некоторые историки склонны считать, что капитана дезинформировали спецслужбы немецкого абвера. Другие источники говорят о том, что давление на него оказали сотрудники НКВД.

В своих записках командующий Черноморским флотом адмирал Филипп Октябрьский пишет: "Когда мне стало известно, что транспорт "Армения" собирается выходить из Ялты днем, я сам лично передал приказание командиру ни в коем случае не выходить до 19.00, то есть до темноты. У нас не было возможности обеспечить прикрытие транспорта с воздуха и моря. Связь работала надежно, командир приказание получил и, несмотря на это, вышел из Ялты. В 11.00 он был атакован самолетами-торпедоносцами и потоплен. После попадания торпеды "Армения" находилась на плаву четыре минуты".

По официальным данным, погибло 5 тысяч человек, и лишь восемь спаслось. Вызывает много вопросов тот факт, что документы по трагическому инциденту были уничтожены в 1949 году.

По некоторым сведениям, через немецких ветеранов пытались найти экипаж торпедоносца, атаковавшего "Армению", дабы уточнить детали и координаты гибели теплохода, так как немецкие архивы славятся большой сохранностью документов. Ответ пришел неожиданный: "архив люфтваффе вывезен в СССР".

Трагедия "Армении" до сих пор остается одной из "белых пятен" Великой Отечественной войны, поскольку на многие вопросы в этой истории ответы так и не получены.

Символом масштабных катастроф на море стала гибель пассажирского лайнера «Титаник», которая в апреле 1912 года унесла жизни около 1500 человек.

В действительности «Титаник» не входит даже в тридцатку морских катастроф с наибольшим количеством жертв. Самые страшные трагедии подобного рода приходятся на период Второй мировой войны, когда на дно уходили транспорты с тысячами людей, не только военнослужащих, но и женщин, стариков и детей.

7 ноября 1941 года в Чёрном море погиб советский теплоход «Армения», на борту которого было несколько тысяч человек. Трагедия «Армении» и по сию пору остается одним из «белых пятен» Великой Отечественной войны, поскольку на многие вопросы в этой истории ответы так и не получены.

В середине 1920-х годов, когда страна немного отошла от шока Гражданской войны, правительство задумалось о развитии гражданского судостроения. В 1927 году на Балтийском заводе в Ленинграде было завершено строительство теплохода «Аджария», головного корабля серии первых советских пассажирских лайнеров. В 1928 году на том же Балтийском заводе были закончены работы ещё над пятью кораблями данного проекта: «Крым», «Грузия», «Абхазия», «Украина» и «Армения».

«Армения» представляла из себя судно длиной 107,7 метра, шириной 15,5 метра, с высотой борта 7,84 метра и водоизмещением 5770 тонн. Обслуживал судно экипаж из 96 человек. Теплоход мог одновременно принять на борт до 950 пассажиров.

«Армения», как и другие суда проекта, предназначалась для перевозок между портами Крыма и Кавказа. Со своей задачей корабли справлялись отлично, имея очень приличную для своих габаритов скорость в 14,5 узла.

Плавучий госпиталь

С началом Великой Отечественной войны «Армению» «призвали» на военную службу. На Одесском судоремонтном заводе её срочно переделали в плавучий госпиталь, рассчитанный на перевозку и оказание неотложной помощи 400 раненым.

10 августа 1941 года «Армения» начала исполнять свои новые обязанности. Капитаном судна был Владимир Плаушевский, главным врачом плавучего госпиталя назначили военврача 2 ранга Петра Дмитриевского. Главврач ещё недавно был лицом гражданским и работал в одной из больниц Одессы.

Обстановка на фронте складывалась удручающая. За пять дней до того, как «Армения» официально стала санитарным судном, враг вплотную подступил к Одессе. Кораблю пришлось заниматься эвакуацией из осаждённого города не только раненых, но и гражданских беженцев. Затем «Армения» приступила к вывозу раненых из Севастополя. К началу октября судно перевезло на Большую землю около 15 тысяч человек.

К концу октября 1941 года в Крыму сложилась катастрофическая ситуация. Одиннадцатая армия Манштейна, сметая советские линии обороны, занимала один город за другим. Угроза падения Севастополя в течение нескольких дней была более чем реальной.
В этих условиях 4 ноября 1941 года «Армения» вышла из порта Туапсе в направлении Севастополя. На её борту находилось пополнение для гарнизона главной базы флота. До Севастополя «Армения» дошла благополучно. 5 ноября капитан Плаушевский получает предписание: принять на борт не только раненых, но и личный состав всех госпиталей и медучреждений Черноморского флота, а также часть медперсонала Приморской армии.

Тысячи беженцев и секретный груз

С учётом того, что в этот момент бои за Севастополь только разворачивались, приказ выглядел несколько странно. Кто же будет спасать жизни раненых?

Историки, изучавшие этот вопрос, полагают, что командующий Черноморским флотом адмирал Филипп Октябрьский считал участь города предрешённой и решил начать эвакуацию.

Но 7 ноября 1941 года Октябрьский получил директиву Ставки, в которой говорилось: «Севастополя не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами».

Однако до 7 ноября распоряжений из Москвы ещё не было, потому «Армения» принимала на борт эвакуируемых медиков и не только их. На борт поднялись актёры местного театра имени Луначарского, руководство и сотрудники пионерлагеря «Артек» и многие другие.

Никаких точных списков тех, кто поднялся на борт «Армении», не было. Капитан Плаушевский получил ещё один приказ: после погрузки в Севастополе зайти в Ялту, где принять на борт беженцев и местный партийный актив. Уже после отхода из Севастополя пришло дополнительное распоряжение: зайти в Балаклаву и забрать специальный груз. Ящики на борт были доставлены в сопровождении сотрудников НКВД. Возможно, это было золото или ценности из музеев Крыма.

«Смелые лезли на судно по вантам»

Здесь корабль ждали толпы беженцев. Вот что об этом вспоминала Вера Чистова, которой в 1941 году было 9 лет: «Папа купил билеты, и мы с бабушкой должны были уйти из Ялты на теплоходе "Армения". Ночью 6 ноября на молу было полно народа. Вначале грузили раненых, потом пустили гражданских. Билетов никто не проверял, и на трапе началась давка. Смелые лезли на судно по вантам. В суете с борта скидывали чемоданы, вещи. К рассвету погрузку закончили. Но на «Армению» мы так и не попали. Сотни людей остались на молу. Мы с бабушкой пошли в мастерскую отца на набережной. Там я уснула».

В тот момент остающимся попавшие на борт «Армении» казались счастливчиками. На самом же деле всё обстояло в точности наоборот.

Сколько людей к тому времени оказалось на «Армении»? По самым скромным оценкам, около 3000 человек. Верхней планкой является показатель в 10 000 человек. Скорее всего, истина где-то посередине, и на борту было от 5500 до 7000 человек. И это при том, что даже в своей «пассажирской» версии теплоход был рассчитан всего на 950 человек.

На самом деле «Армения» могла бы успешно эвакуировать и подобное количество людей, если бы отправилась из Ялты в тёмное время суток. Но погрузка была завершена около 7 часов утра.

Выход в море днём фактически без прикрытия был равносилен самоубийству. Адмирал Октябрьский позднее писал, что капитан «Армении» получил строгий приказ оставаться в порту до вечера, но нарушил его.

Но у капитана Плаушевского, по сути, выбора не было. Порт Ялты, в отличие от Севастополя, не имел мощной системы ПВО, а значит, суда здесь становились прекрасной мишенью для авиации. Кроме того, немецкие моторизованные части были уже на подходе к городу и заняли его всего через несколько часов.

Теплоход затонул за 4 минуты

Прежде,чем говорить о том, что случилось дальше, нужно заметить, что историки до сих пор не определились, можно ли считать «Армению» законной военной целью.

По законам войны санитарное судно, несущее соответствующие опознавательные знаки, к таковым не относится. Одни утверждают, что «Армения» была обозначена красным крестом, а значит, атака на теплоход - ещё одно преступление гитлеровцев. Другие возражают: свой статус «Армения» нарушила наличием на борту четырёх 45-мм зенитных пушек. Третьи и вовсе уверены, что теплоход, занимавшийся не только перевозкой раненых и беженцев, но и военных грузов, не имел знаков санитарного судна.

В качестве прикрытия «Армению» сопровождали два катера-сторожевика, а в небе находились два советских истребителя И-153.

Обстоятельства роковой атаки на теплоход тоже противоречивы. Долгое время считалось, что «Армения» стала жертвой нападения нескольких десятков бомбардировщиков. Об этом рассказывала одна из выживших пассажиров, жительница Ялты Анастасия Попова: «Выйдя в море, теплоход был атакован вражеской авиацией. Начался сущий ад. Взрывы бомб, паника, крики людей — всё смешалось в неописуемом кошмаре. Люди метались по палубе, не зная, куда укрыться от огня. Я прыгнула в море и поплыла к берегу, теряя сознание. Как оказалась на берегу — даже не помню».

Однако, сегодня более достоверной кажется версия о том, что самолёт был всего один: немецкий торпедоносец Не-111, принадлежавший к первой эскадрилье авиагруппы I/KG28. Это не была целенаправленная атака на «Армению»: торпедоносец искал любое из транспортных советских судов на линии «Крым - Кавказ».

Зайдя со стороны берега, Не-111 сбросил две торпеды. Одна прошла мимо, а вторая в 11 часов 25 минут попала в носовую часть теплохода.

«Армения» затонула всего за четыре минуты. Спасти удалось всего восемь человек из тех, кто был на борту. Могилой для тысяч стало дно Чёрного моря.

Найти не удалось

Загадки «Армении» на этом не закачиваются. Спустя 75 лет после трагедии точное место гибели судна так и не обнаружено.

Официальный рапорт о гибели «Армении» гласит: «В 11 ч. 25 м. (7 ноября 1941 года) ТР "Армения", шедший в охранении двух сторожевых катеров из Ялты в Туапсе с ранеными и пассажирами, был атакован самолётом-торпедоносцем противника. Одна из двух сброшенных торпед попала в носовую часть корабля и в 11 ч. 29 м. он затонул в ш = 44 гр.15 мин. 5сек., д = 34 гр.17 мин. Спасено восемь человек, погибло около 5000 человек» .

Предполагаемое место гибели теплохода изучали неоднократно. В 2006 году к поискам подключился Роберт Баллард, нашедший на дне Атлантики «Титаник». На Украине сообщали, что «Армению» вот-вот найдут, но этого не произошло. Следов погибшего судна обнаружено не было.

Есть предположение, что настоящее место гибели «Армении» не там, где указано в документах. Согласно этой версии, капитан Плаушевский направил судно не в Туапсе, а в Севастополь, под защиту ПВО базы флота, но по пути был атакован торпедоносцем.

Это, однако, только предположение, как и многое другое в истории гибели «Армении».

Раскрыть все тайны можно будет только тогда, когда последнее пристанище корабля всё-таки будет найдено.

КРУПНЕЙШАЯ МОРСКАЯ ТРАГЕДИЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ: ДЖАВАД ОСТАЛСЯ С НИМИ

Когда смотришь на старые документы и фотографии периода войны 1941-1945гг., всегда хочется узнать больше о людях, с которыми они связаны. Начинаешь искать соответствующую информацию - и перед глазами буквально оживают славные и трагические страницы нашей истории.

Молодой человек на фотографии - Муратханов Джавад Фейзулла оглы.

Он родился в 1914г. в Сальянах. Семья Муратхановых была известной в этом городе - дед Джавада был местным судебным приставом. Скоро семья переехала в Баку и Джавад вырос в Ичери Шехер, на знаменитой улице Малая Крепостная. Его увлекла медицина и после школы он закончил фармацевтический факультет Азербайджанского Государственного Медицинского Инсти-тута. Затем работал в одной из бакинских аптек на Баилово. Только семьей обзавестись не успел. Пришла война и Джавад ушел защищать Родину. Семье было известно что Джавад в качестве военфельдшера -фармацевта находится в рядах 8-го отдельного медико-санитарного батальона Черноморского флота. Сохранилось и его письмо домой, где юноша просит не беспокоиться за него и не присылать ему деньги.

Обычное письмо с упоминанием всех близких его сердцу людей.

А в январе 1942г. через Ворошиловский райвоенкомат г. Баку отцу Джавада пришла «похоронка» на сына за подписью военного комиссара медико-санитарного отдела Черноморского флота - «В борьбе с германским фашизмом погиб в море 7-го ноября 1941».

И все - о каких-либо обстоятельствах гибели военфельдшера Муратханова ничего известно не было. Эти документы нам любезно предоставила племянница Джавада Муратханова - Гюльнара-ханум Раджабова - дочь сестры Джавада Луми-ханум Муратхановой-Амраховой. Это та самая сестренка Луми, о которой вспоминает в письме Джавад.

Благодаря сведениям из электронной базы данных «Мемориал» нам удалось узнать где, как и при каких обстоятельствах оборвалась в тот день жизнь Джавада.

Он погиб в морской катастрофе, равной катастрофе пяти (!) «Титаников», когда 7-го ноября 1941г. санитарный транспорт «Армения», на борту которого находился военфельдшер Муратханов, был потоплен в результате торпедной атаки немецкой авиации на выходе из Ялты.

Учетная карточка Джавада Муратханова, хранящаяся в ЦАМО СССР

Это был малоизвестный и, пожалуй, самый трагичный эпизод той войны на море. Транспорт"Армения" эвакуировал раненых и беженцев из Ялты, когда к городу уже подходили немецкие войска и был атакован фашистским торпедоносцем на траверзе Гурзуфа в районе горы Аю-даг. В результате прямого попадания торпеды судно переломилось и затонуло. Погибли практически все 7000 человек, находившихся на борту.

«Армения» на стапеле судостроительного завода.

Официальная информация о гибели «Армении» весьма скудна. Более интересную информацию дает «Итоговый отчет по боевой деятельности ЧФ в ВОВ 1941 — 1945 годов». Третий том этого закрытого документа оперативного отдела штаба Черноморского Флота сообщает, что «7 ноября 1941 года на санитарном транспорте «Армения» полностью погибли: «Севастопольский морской госпиталь» на 700 коек, военно-морской госпиталь ЧФ и его имущество, 5-й медико-санитарный отряд, базовый лазарет и так далее... число погибших — около 7000 человек, спаслось — 8 человек. После гибели «Армении», ЧФ остался без медицинского обеспечения, и пришлось создавать главный госпиталь ЧФ №40, базовые лазареты, призвав врачей из запаса. Погрузка на один сантранспорт всего состава нескольких лечебно-санитарных учреждений стала тяжелой ошибкой»...

Командиром судна был капитан-лейтенант В.Я. Плаушевский. Штатная эвакоемкость судна — 400 человек, имелась одна операционная и 4 перевязочных на 11 столов. Медперсонал судна: 9 врачей, 29 медсестер и 75 санитаров.

Среди членов медперсонала, кроме Джавада Муратханова было еще несколько наших земляков:

Ахундов Д.А. военврач 3-го ранга -врач-хирург;
Мамедова А.Х. - фармацевт
Ахундова Шарифа - врач-стоматолог

Всего до момента гибели «Армения» успела совершить 15 эвакорейсов (в основном — из Одессы и Севастополя) и доставила на Кавказ более 15 000 человек (в среднем — 1000 человек за рейс).

Судно было не столь велико (водоизмещением 6700 тонн), и рассчитано на перевозку 980 человек. Но в тот день людей на "Армению" набилось буквально как сельдей в бочке. Очевидцы вспоминают, что пассажиры стояли на палубе, тесно прижавшись друг к другу. savash-az.

Возможно, военфельдшер Джавад Муратханов и мог бы спастись, но как медик, солдат и просто мужчина он предпочел не бросать раненых. Вероятно, еще и подумал - а что я скажу нашим ребятам с Малой Крепостной?...

Часовня в Ялте, посвящённая погибшим на теплоходе

Гибель 7 ноября 1941 года транспорта «Армения» является одним из самых трагичных случаев гибели пассажирских судов.

Семьдесят лет назад в Черном море произошла самая убийственная в истории нашей страны морская катастрофа. 7 ноября 1941 года у крымского побережья гитлеровская авиация отправила на дно санитарный теплоход «Армения », на котором из осажденного Севастополя эвакуировались на Кавказ раненные, врачи и жители города. Сколько людей было на борту — никто в точности не знает. Но по оценкам специалистов — от 5 до 7 тысяч человек. В 2−3 раза больше, чем на печально знаменитом «Титанике »! В живых остались лишь единицы.

Официальная советская историография сделала все, чтобы утаить подробности страшной трагедии. Концы в воду спрятаны так, что предпринятые в последние годы попытки даже с помощью американских батискафов и гидроакустической аппаратуры отыскать одну из самых крупных в мире подводных братских могил ни к чему не привели. Обнаружить остов огромной «Армении» пока не удается.

Что, собственно, известно из официальных источников? Под вечер 6 ноября 41-го санитарный транспорт в последний раз вышел из Севастополя. На борту — раненые, медперсонал и эвакуированные. Прибыл в Ялту, чтобы принять пассажиров и там. Общее число людей, оказавшихся на палубе, в каютах, коридорах и трюмах «Армении», по официальным данным, достигло 5500 человек. Все, что происходило дальше, похоже на безрассудство командира транспорта.

Неизвестно почему утром почти без прикрытия при полном господстве в воздухе гитлеровской авиации переполненный теплоход вышел из Ялты и в охранении по одним данным одного, а по другим — двух сторожевых катеров направился в сторону Кавказа. В 11 часов 25 минут на траверзе Гурзуфа крошечный конвой атаковал немецкий торпедоносец «Хейнкель-111». Сбросил две торпеды, одна из которых попала в носовую часть теплохода. Всего через четыре минуты — в 11 часов 29 минут — кормой вверх теплоход ушел на дно. Спасти удалось по одним данным, 8, по другим — 82 человека .

И это все, что содержится в мемуарах советских адмиралов на этот счет. Даже в изданной в 1983 году Министерством обороны на основе архивов Главного штаба ВМФ СССР «Боевой летописи советского Военно-морского флота в 1941—1942 гг.» о самой крупной морской трагедии той войны — ни слова . Столь вопиющая лаконичность требует объяснений. Пришлось обратиться к архивам.

Теплоход «Армения» относился к первенцам советского пассажирского судостроения — так называемым «крымчакам», сооружение которых началось в 1926 году. Названы так они были потому, что предназначались для перевозки людей между портами Крыма и Кавказа. Двухтрубные теплоходы получились удачными. Рассчитаны были почти на тысячу пассажиров. При длине в 110 метров и водоизмещении в 5770 тонн скорость имели вполне приличную — 14,5 узла. На случай несчастья имелось 16 спасательных шлюпок по 48 мест каждая. Удивительно ли, что с началом Великой Отечественной именно «крымчаков» первыми передали медицинской службе Черноморского флота для эвакуации раненных?

«Армению» и ее собратьев «Грузию», «Украину», «Аджарию» и «Крым» в плавучие госпитали превращали рабочие одесского судоремонтного завода. Под бомбами немецкой авиации в спешке ломали перегородки первоклассных кают чтобы развернуть операционную и 4 перевязочных на 11 столов каждая. Считалось, что на борт придется брать максимум по 400 раненных. 10 августа 41-го «Армению» приготовили к войне.

Сложнее было с экипажем. Опытного капитана Владимира Плаушевского переодели во флотский китель и стали именовать командиром санитарного транспорта. Главным врачом плавгоспиталя стал военврач 2 ранга Петр Дмитриевский , мобилизованный из железнодорожной больницы Одессы. На верхнюю палубу и борта нанесли огромные красные кресты, свидетельствовавшие об исключительно медицинском назначении судна. Но поскольку насчет соблюдения гитлеровцами цивилизованных правил ведения войны иллюзий и тогда никто не питал, на теплоходе, который покрасили в защитный цвет, установили зенитные пулеметы. Только научиться метко бить из них по воздушным целям гражданским морякам было некогда. Враг уже стоял у стен Одессы, раненые в ее госпитали и медсанбаты поступали потоком. Поэтому экипажу «Армении» надо было, не мешкая, приступать к их эвакуации в кавказские порты.

До своей гибели санитарный транспорт успел вывезти из Одессы и Севастополя на Большую землю 15 тысяч человек . Его последний поход начался в Туапсе ранним утром 4 ноября 1941 года. Приняв на борт маршевое пополнение для гарнизона Севастополя, «Армения» в охранении эсминца «Сообразительный» вышла к городу, осада которого только начиналась. Пришвартовалась к Угольной пристани. И вдруг Плаушевский получил приказ: в обратный путь вместе с ранеными принять на борт все без исключения медицинские учреждения флота . Что именно — позволяют уточнить воспоминания участника обороны Севастополя полковника медслужбы А.И. Власова . Вот они: «Начальник отделения Главной базы 5 ноября получил приказание… госпитали и лазареты свернуть. На „Армению“ было погружено около 300 раненых, медицинский и хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя (крупнейшего на флоте), во главе с главврачом его, военврачом 1 ранга С.М. Каганом. Здесь же оказались начальники отделений (с медперсоналом), рентгенотехники… Здесь же разместились 2-й военно-морской и Николаевский базовый госпитали, санитарный склад № 280, санитарно-эпидемиологическая лаборатория, 5-й медико-санитарный отряд, госпиталь от Ялтинского санатория. Были приняты на теплоход часть медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители Севастополя ».

Вы только представьте: враг у ворот, с 29 октября Севастополь объявлен на осадном положении, бои идут в полутора десятках километров, а из города в тыл отправляют все госпитали и практически весь медицинский персонал ! Этому, полагаю, может быть лишь одно объяснение — командование Черноморским флотом в те дни не рассчитывало, что главная база ЧФ продержится хотя бы несколько дней . Полагаю, именно этот вывод, не вяжущийся с официальной версией героической обороны, все послевоенные годы политиканы и цензоры от истории старались закопать под архивными грифами «Совершенно секретно». Вот и прятали материалы о гибели «Армении».

Надо сказать — для пессимизма черноморских адмиралов фактов было достаточно. 11-я немецкая армия генерал-полковника Манштейна в считанные недели прогрызла нашу жидкую и неумело построенную оборону на узком Перекопском перешейке и в конце октября лавиной ворвалась в степной Крым. Растерявшаяся Москва так и не решила, кому следует оборонять Севастополь. В самом городе гарнизон состоял лишь из двух полков морской пехоты и местного стрелкового полка. 30−31 октября на подмогу из Новороссийска была спешно переброшена кораблями 8-я бригада морской пехоты. Но и с ней численность обороняющихся составила всего около 20 тысяч человек. Как их не расставляй — от Манштейна не отбиться.

Севастополь спас, в сущности, случай и полководческий талант командующего Приморской армией генерала Ивана Петрова . После перекопского разгрома его армия в крымских степях была брошена на произвол судьбы. Не было связи ни с Москвой, ни с командующим войсками Крыма адмиралом Гордеем Левченко, со своим штабом, отходившим к Алуште. Не было связных самолетов. Не было даже приказа куда отступать — к Керчи или к Севастополю? В маленькой татарской деревушке Экибаш командиры брошенной Приморской армии собрались на военный совет. И по своему разумению решили, что должны спасти Севастополь . Это во многом и позволило впоследствии городу стать героем. Но к нему приморцам еще надо было дойти.

Очевидцы рассказывают, что их колонны в форсированном марше по параллельным дорогам пылили наперегонки с гитлеровскими. Наши не успели. Дорогу на Бахчисарай немцы успели перерезать. Приморской армии пришлось повернуть на кружной, долгий, но единственно свободный путь к главной базе ЧФ — в горы Южного берега Крыма. И главным вопросом стал такой: кто выйдет к Севастополю первым? Приморцы или Манштейн? Манштейну было намного ближе, и его авиация в воздухе делала, что хотела.

Вот в таких незавидных условиях командующему флотом адмиралу Филиппу Октябрьскому предстояло решить, что делать с городом? Есть, во всяком случае, не одно свидетельство, что вопреки официальной версии к долгой обороне он не готовился. Более того, в начале ноября, когда на севастопольских окраинах загрохотали первые залпы, командующий флотом счел необходимым срочно отправиться на Кавказ — проверить места базирования переводимой туда эскадры . Как будто раньше он этих мест не видел.

В Севастополь командующий вернулся 10-го. А перед этим именно 7 ноября из Москвы пришла категорическая директива Ставки, после которой Октябрьскому стало ясно, что если он не станет спасать Севастополь, то не спасет и себя . Ниже — ее полный текст.

ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК № 004433 КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ КРЫМА, ЧЕРНОМОРСКИМ ФЛОТОМ О МЕРАХ ПО УСИЛЕНИЮ ОБОРОНЫ КРЫМА

С целью сковывания сил противника в Крыму и недопуска его на Кавказ через Таманский полуостров Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

2.Севастополя не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами.

3.Все три старых крейсера и старые миноносцы держать в Севастополе. Из этого состава сформировать маневренный отряд для действий в Феодосийском заливе по поддержке войск, занимающих Ак-Монайские позиции.

4.Отряду Азовской флотилии поддерживать войска Ак-Монайской позиции с севера.

5.Линкоры, новые крейсера базировать в Новороссийске, используя для операции против берега, занятого противником, и усиления отряда старых кораблей. Базирование эсминцев по Вашему усмотрению.

6.Часть ЗА из оставленных районов использовать на усиление ПВО Новороссийска.

7.Организовать и обеспечить перевозку в Севастополь и Керчь войск, отходящих в Ялту, Алушту и Судак.

8.Истребители, штурмовики и часть самолетов МБР оставить в Севастополе и Керчи, остальную авиацию использовать с аэродромов СКВО для ночных ударов по аэродромам, базам и войскам противника в Крыму.

9.Эвакуировать из Севастополя и Керчи на Кавказ все ценное, но не нужное для обороны.

10.Руководство обороной Севастополя возложить на командующего ЧФ т. Октябрьского с подчинением Вам. Заместителем командующего ЧФ иметь в Туапсе наштафлота.

11.Вам находиться в Керчи.

12.Для непосредственного руководства обороной Керченского полуострова назначить генерал-лейтенанта Батова.

И. СТАЛИН Б. ШАПОШНИКОВ Н. КУЗНЕЦОВ

Что оставалось Октябрьскому? Срочно возвращаться со сравнительно безопасного Кавказа в осажденный Севастополь. И адмирал Октябрьский поспешил возглавить сражение за свою главную базу.

Но и недолгое отсутствие командующего флотом в городе в самые критические минуты породило нарастающую панику. Стоит ли удивляться, что было принято решение весь медперсонал флота экстренно грузить на «Армению»? И еще много кого, даже артистов городского театра имени Луначарского. Несмотря на давку на узких трапах, стоянку «Армении» в Севастополе сократили на два часа: из Ялты сообщили, что там вместе с толпами раненых и беженцев эвакуации ожидает крупная группа партийных и советских работников Крыма . Надо было зайти и за ними.

Почему именно экипажу «Армении» поручили это безрассудное дело? Если бы не роковая остановка, при своей приличной для гражданского судна скорости транспорт вполне мог бы за ночь безопасно добраться до Туапсе : в темноте немецкие самолеты не летали. Тех, кто ждал спасения на ялтинских причалах, вполне можно было вывезти для начала в Севастополь, до которого всего пару часов хода. Кораблей и плавсредств для этого в главной базе оставалось в избытке. В конце концов, в ту самую ночь, когда «Армения» теряла драгоценные часы, швартуясь в Ялте, там же вполне благополучно прошла погрузка отходившей с Перекопа 7-й бригады морской пехоты на эсминцы «Бойкий» и «Безупречный». Корабли приняли на борт около 1800 бойцов и командиров, часть боевой техники и в 3 часа 40 минут вышли из Ялты. На рассвете они отшвартовались в Севастополе. Однако дело, видимо, в том, что эвакуация в Севастополь тогда немногим из запаниковавших влиятельных руководителей представлялась спасением. Если рвать когти от гитлеровцев, то лишь на Кавказ !

Навстречу гибели теплоход «Армения» отправился в 17 часов вечера. Почти сразу вдогонку пришел приказ штаба флота: сделать еще одну остановку на рейде Балаклавы и принять с берега некий груз. Кто, что — в короткой радиограмме не сообщалось. Застопорив ход у Балаклавы, Плаушевский тут же понял почему. К борту транспорта подошли катера с работниками НКВД. С них перетащили на палубу деревянные ящики. Как считают некоторые исследователи, это были ценные экспонаты музеев Крыма.

Как бы там ни было, еще несколько драгоценного часов было потеряно. В результате в Ялту транспорт зашел только в 2 часа ночи 7 ноября . Что ждало его у причала? Об этом вспоминает один из тех, кто очень хотел попасть на палубу «Армении», но так и не сумел этого сделать. Как оказалось, - к его счастью. Иначе бы мы не прочитали этого свидетельства. Слово — Е.С. Никулину : «С вечера мы о теплоходе „Армения“ еще ничего не знали. Ночью, часа в два, нас разбудили и повели почти строем по середине улицы в порт. В порту стоял громадный теплоход. Вся пристань и мол заполнены людьми. Мы влились в эту толпу. Посадка на теплоход шла медленно; за два часа мы с пристани продвинулись на мол. Давка неимоверная! Погрузка шла примерно с двух часов и до семи утра. Поперек мола стояли бойцы НКВД с винтовками и пропускали только женщин с детьми. Иногда прорывались через оцепление мужчины. Погода была ненастная, часто шел дождь. В городе начал гореть склад горючего, и громадные черные клубы дыма ветром несло на город ».

Не попала на «Армению» и семья Веры Чистовой , которой в ту пору было 9 лет. Она вспоминает: «Папа купил билеты, и мы с бабушкой должны были уйти из Ялты на теплоходе „Армения“. Ночью 6 ноября на молу было полно народа. Вначале грузили раненых, потом пустили гражданских. Билетов никто не проверял, и на трапе началась давка. Смелые лезли на судно по вантам. В суете с борта скидывали чемоданы, вещи. К рассвету погрузку закончили. Но на „Армению“ мы так и не попали. Сотни людей остались на молу. Мы с бабушкой пошли в мастерскую отца на набережной. Там я уснула ».

Впоследствии в своих дневниках адмирал Октябрьский записал, что командир «Армении» нарушил его приказ дожидаться в Ялте ночи на 8 ноября, чтобы обезопасить судно от удара с воздуха . Но опытный капитан Плаушевский не был самоубийцей. Он и без командующего прекрасно знал, чем грозит ему утренний поход. Однако в Ялте царила паника, власти не было, разведка гитлеровцев беспрепятственно катила к городу от Алушты, оккупированной еще 4 ноября.

Кроме того, выполнять приказ командующего Черноморским флотом означало целый день простоять в порту, противовоздушной обороны которого никогда не было. Авиации немцев никто бы не помешал разбомбить огромную неподвижную цель прямо у причала.

Словом, Плаушевский решил не дожидаться, пока «Армению» утопят прямо в Ялте. И отдал швартовы в 8 часов утра 7 ноября .

Никакой разведки в порту немцы к тому времени наладить не успели, и «Хейнкели» охотились явно не за «Арменией». Немцы наверняка знали, что корабли черноморцев спешно переправляют с Южного берега Крыма в Севастополь войска отступающей Приморской армии. И с утра 7 ноября охотились, вероятно, за ними. А тут подвернулась почти беззащитная «Армения»… В 11 часов 25 минут теплоход был атакован одиночным немецким торпедоносцем Не-111, принадлежавшим к 1-й эскадрилье авиагруппы I/KG28. Самолет зашел со стороны берега и с дистанции 600 метров сбросил две торпеды. Одна прошла мимо, а вторая попала в носовую часть теплохода. Через 4 минуты «Армения» ушла на дно .

Это случилось аккурат в 24-ю годовщину Октябрьской революции. В Москве на Красной площади только что завершился исторический военный парад. Только отзвучали слова Сталина :"Немецкие захватчики напрягают последние силы. Нет сомнения, что Германия не может выдержать долго такого напряжения. Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть, годик — и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений".

Потом многие предпочли забыть этот скорбный эпизод победоносной войны. Так было удобнее. Поразительно, но в советские годы никто и не попытался обнаружить лежащее на дне судно. Первые попытки были сделаны уже на независимой Украине. В 2006 году к работам по просьбе Киева подключился Институт океанографии и океанологии США под руководством Роберта Балларда . Того самого Билларда, что нашел погибшие в океанах «Титаник», линкор «Бисмар» и авианосец «Йорктаун». Экспедиция, обошедшая американцам в 2,5 миллиона долларов, прошла над предполагаемой точкой гибели советского транспорта 27 раз! Обнаружили на 300-метровой глубине даже 20-сантиметровой длины гильзы от артиллерийских снарядов. Но никаких следов «Армении» не увидали.

В 2009 году к поисковой работе привлекли украинский подводный робот «Софокл». Всего в 270 метрах от указанной на карте точки «Софокл» обнаружил старинный парусный 30-метровый корабль. Но не «Армению»! Однако ведь не иголка же в стоге сена 110-метровый санитарный транспорт? Даже если представить, что правы те, кто считает, что «Армению» затянуло толстым слоем ила, хоть какие-то магнитные возмущения такая масса металла должна же была бы дать?

В чем же дело? На мой взгляд, разумное объяснение одно — не там ищем . Место трагедии на картах зафиксированно неточно. Почему бы не рассмотреть иную версию? Владимир Плаушевский был слишком опытным капитаном, чтобы не понимать, чем грозит ему плавание на протяжении всего светового дня вдоль берегов оккупированного гитлеровцами Крыма. Самое разумное, что он мог сделать — поворачивать в Севастополь, под прикрытие зенитной артиллерии и истребителей главной базы флота .

Безусловно, без согласования со штабом флота сделать это было, конечно, невозможно. Но кто сегодня возьмется утверждать, что такого согласования не было? А что следов подобных переговоров в архивных документах нет — так ведь нет же, например, и следов приказания Плаушевскому следовать в Балаклаву. Неизвестно даже, кто отдал этот роковой приказ.

К тому же мы нынче ведь знаем, с какой тщательностью иные руководители «чистили» наши архивы от компрометирующей лично их правды. Если все, что касалось последнего рейса «Армении», решено было все послевоенные годы тщательно прятат, ь — почему бы для надежности не уничтожить и некоторые материалы штаба Черноморского флота?

Если так — тогда после выхода из ялтинского порта «Армения» должна была идти курсом не на Кавказ. Курс был обратным ! Выходит, искать ее теперь нужно вовсе не у Гурзуфа, а где-то на траверзе мыса Сарыч. Кажется, в этом есть своя логика.

"Армения" - теплоход, гибель которого долгое время скрывали власти. Около тысячи человек погибло на его борту во время наступления немцев на Севастополь. 7 ноября 1941 г., в день парада на Красной площади, произошла эта ужасная трагедия. У южного берега Крыма ушла на дно "Армения" - теплоход, который считался одним из лучших кораблей Черноморского флота. Об этой катастрофе было запрещено что-либо сообщать. Только в 1989 году был снят гриф "совершенно секретно" с книги, изданной Наркоматом ВМФ СССР, в которой говорилось об этой трагедии. В ней не было подробностей - лишь скупо сообщались координаты и время гибели боевых судов и кораблей, включая интересующее нас судно.

Характеристика теплохода "Армения"

Теплоход был спроектирован инженерами под руководством Я. Копержинского, главного конструктора. В ноябре 1928 г. он был спущен на воду. Это судно было одним из шести лучших пассажирских судов, которые бороздили Черное море. Дальность плавания "Армении" составляла 4600 миль. "Армения" - теплоход, который мог перевозить 518 пассажиров в классных каютах, 317 палубных пассажиров и 125 "сидячих", а также груз весом до 1 тыс. тонн. При этом судно могло развивать скорость до 27 км/ч. Шестерка лучших кораблей (кроме "Армении", в нее входили "Абхазия", "Украина", "Аджария", "Грузия" и "Крым") начала обслуживать линию Одесса - Батуми - Одесса. Эти суда перевезли тысячи пассажиров до 1941 г.

Теплоход становится санитарно-транспортным судном

"Армению" с началом войны спешно переделали в санитарно-транспортное судно. Курительный салон был переоборудован в аптеку, рестораны превращены в перевязочные и операционные, в каютах были сделаны дополнительные подвесные койки. Плаушевский Владимир Яковлевич, которому в то время было 39 лет, был назначен капитаном. Старпомом стал Знаюненко Николай Фадеевич. Экипаж "Армении" состоял из 96 человек, а также 75 санитаров, 29 медсестер и 9 врачей. Дмитриевский Петр Андреевич, главный врач железнодорожной больницы города Одессы, которого хорошо знали многие в этом городе, стал руководителем медперсонала. На палубе и на бортах появились ярко-красные кресты, хорошо заметные с воздуха. Большой белый флаг с изображением Красного Креста был поднят на грот-мачте.

Однако эти меры не спасали госпитальные суда. Авиация Геринга с первых же дней войны осуществляла налеты на них. Санитарные транспорты "Антон Чехов" и "Котовский" были повреждены в июле 1941 г. А "Аджария", атакованная пикирующими бомбардировщиками и объятая пламенем, выбросилась на мель на глазах у всей Одессы. Такая же участь в августе постигла и "Кубань".

Заслуги "Армении"

Красная армия, теснимая противником, несла большие потери в тяжелых боях. Было очень много раненых. На борту "Армении" в любую погоду днем и ночью трудился медперсонал. Судно совершило 15 невероятно опасных и тяжелых рейсов с ранеными. "Армения" перевезла около 16 тыс. бойцов, не считая стариков, детей и женщин, которые были размещены в каютах членов экипажа.

Такова вкратце история теплохода "Армения".

Защита судна

До сих пор остается много загадочного в обстоятельствах гибели этого корабля. В "Хронике Великой Отечественной…", рассекреченной в 1989 году, говорится, что теплоход "Армения" (фото представлено выше), "Кубань", а также учебное судно "Днепр" осуществляли рейсы из Одессы вместе с эсминцем "Беспощадный". Безусловно, это уберегало суда от атак немецкой авиации.

Манштейн со 2-й армией стремительно наступал на Крым. Командование ЧФ не было готово к этой атаке. Перед войной учения флота сводились только к боевым походам и "уничтожению" морских десантов. Никто не мог и подумать, что Севастополь придется оборонять с суши.

Транспортировка раненых и эвакуация жителей

Немцы быстро взяли под контроль все сухопутные трассы. Мирные жители полуострова (около 1 млн человек) оказались в ловушке. Подготовленным войскам Гитлера противостояли разрозненные части Красной Армии. Они не давали русским большого шанса одержать победу. Жители Крымского полуострова к началу ноября 1941 года начали массово покидать его. В городах с приближением войск фашистов началась паника. Люди вели настоящую борьбу за посадку на любой транспорт.

На улицах Севастополя в октябре и ноябре 1941 г. царила неразбериха. Из города эвакуировали все что можно. Госпитали, оборудованные в самом Севастополе и в штольнях, были полны раненых, однако кто-то отдал распоряжение немедленно эвакуировать весь медперсонал. Уже в наши дни, подъезжая к городу, из окна автобуса или вагона в районе Инкермана можно заметить глыбы и огромные нагромождения камней. Это взорванные госпитали, находившиеся в штольнях. Только легкораненые были эвакуированы оттуда на корабли по приказу Сталина. Е. Николаева, медсестра этого госпиталя, свидетельствует, что штольню вместе с "нетранспортабельными" взорвали, чтобы раненые не достались противнику. Представитель СМЕРШа руководил взрывными работами. Два доктора отказались эвакуироваться. Они погибли вместе с ранеными.

Ф. С. Октябрьский, вице-адмирал ЧФ, постоянно при себе держал эсминец "Бойкий". Он уклонялся от решения задач, связанных с охраной госпитальных и пассажирских судов и формированием конвоев при переходе морем. Октябрьский считал, что эти вопросы должны решать руководители гражданского флота. Это стало одной из причин, по которой на дне Черного моря оказалось множество лучших пассажирских судов вместе с находившимися там людьми.

Обстоятельства, предшествовавшие трагедии

По показаниям очевидцев и найденным документам удалось восстановить события, которые предшествовали выходу в море теплохода "Армения" 6 ноября 1941 г. Судно находилось на внутреннем рейде. "Армения" спешно принимала множество эвакуированных и раненых граждан. Обстановка на судне была очень нервозной. Налет немецкой авиации мог начаться в любую минуту. Основная часть боевых кораблей Черноморского флота вышла в море по приказу Октябрьского, в том числе и крейсер "Молотов", где находилась единственная на флоте радиолокационная корабельная станция "Редут-К".

В Карантинной бухте, кроме "Армении", грузился теплоход "Белосток". "Крым" принимал людей и оборудование у причала Морзавода. Погрузка на этих кораблях осуществлялась непрерывно. Плаушевский, капитан "Армении", получил приказ отплыть из Севастополя в 19 часов 6 ноября. Судно должно было следовать в Туапсе. Лишь небольшой морской охотник под командованием П. А. Кулашова, старшего лейтенанта, был выделен для сопровождения.

Отплытие "Армении"

Капитан Плаушевский понимал, что при таком сопровождении лишь темная ночь способна обеспечить теплоходу скрытность плавания и защитить его от атаки противника. Каковы же были досада и удивление капитана, когда ему приказали выйти из города не в вечерних сумерках, а в 17 часов, когда было еще светло. Ведь гибель санитарного теплохода "Армения" в этом случае была неминуемой.

Выйдя в 17 часов из Севастополя, теплоход отшвартовался в Ялте лишь спустя 9 часов, т. е. примерно в 2 часа ночи. Историки выяснили, что в пути был получен новый приказ: зайти в Балаклаву и забрать оттуда работников НКВД, медперсонал и раненых, поскольку немцы продолжают наступать.

Выход из Ялты и гибель "Армении"

Плаушевскому доложили, что работники НКВД, партактив и 11 госпиталей с ранеными ожидают погрузки в Ялте. Когда адмиралу Ф.С. Октябрьскому стало известно, что "Армения" должна выйти из Ялты днем, он передал командиру приказание не отплывать до 19 часов, то есть до темноты. По крайней мере, так говорится в записках адмирала. Октябрьский отметил, что не было средств обеспечить прикрытие судна с моря и воздуха. Командир получил приказ, но тем не менее вышел из Ялты. Немецкие самолеты-торпедоносцы атаковали его в 11 часов. "Армения" была потоплена. После попадания в нее торпеды она находилась на плаву в течение 4 минут.

Действительно ли Октябрьский отдал приказ об отплытии не ранее 19 часов

Отсутствие документов, которые были уничтожены в 1949 г. или позже, бросает на него тень. Историки не могут не заподозрить, что Октябрьский пытался найти себе оправдание спустя годы после этой трагедии. Но нужно признать, что как командующий флотом адмирал знал обстановку на театре боевых действий. Он знал, где находится теплоход "Армения" и время, когда она отплыла от берега. Знал Октябрьский и то, что это судно, лишенное охранения, при господстве в воздухе немецкой авиации является идеальной мишенью для пикирующих бомбардировщиков и торпедоносцев. Гибель теплохода "Армения" в 1941 году в случае отплытия днем легко было предвидеть. Поэтому весьма вероятно, что распоряжение о том, чтобы ждать ночи, он все-таки передал Плаушевскому. Однако на судне случилось какое-то зловещее событие, которое заставило капитана ослушаться этого приказа. В этом заключается еще одна тайна гибели теплохода "Армения".

Кому подчинялся Плаушевский

Вернемся назад, чтобы исследовать события. Доподлинно известно, что переданный капитану Плаушевскому первоначальный приказ был сформулирован четко: необходимо забрать медперсонал и раненых и следовать из Севастополя в Туапсе ночью. Затем был получен срочный приказ о том, что для спасения раненых и партактива нужно следовать в Ялту. Время выхода "Армении" из Севастополя было изменено - предстояло отправиться на 2 часа раньше, в 17 часов. Третий приказ, который был передан капитану, заставил его также забрать раненых и представителей местной власти, не заходя в Четвертый приказ, который Плаушевский получил рано утром 7 ноября от Ф.С. Октябрьского, предписывал отплывать из Ялты вечером, не ранее 19 часов. Странным образом он оказался нарушен. Капитан отправил в открытое море теплоход "Армения", гибель которого стала одной из величайших трагедий Великой Отечественной войны.

Плаушевский, несомненно, проигнорировал этот приказ лишь потому, что ему пришлось подчиниться другой власти, которая находилась на борту. Ею были сотрудники СМЕРШа и НКВД, принятые на судно. Люди, оставшиеся на причале, видели, как Плаушевский, прежде чем скомандовать об отдаче швартовых, находился в ярости. Он громоподобно ругался и был похож на загнанного зверя. И это Плаушевский, о котором сослуживцы отзывались как об исключительно выдержанном и хладнокровном человеке. Безусловно, капитану угрожали те, кто спешил покинуть Ялту. Они обещали ему расправу за отказ подчиниться.

Выжившие

"Армения", вышедшая из Ялты рано утром в сопровождении морского охранника, была сразу же атакована двумя торпедоносцами. Ей не удалось пройти и 30 миль. После торпедирования судно находилось на плаву 4 минуты, а затем затонул теплоход "Армения" (1941 год, 7 ноября). Только восьмерым находившимся на борту удалось спастись. В их числе был военнослужащий Бурмистров И. А. и старшина Бочаров. Видел гибель "Армении" и П. А. Кулашов, старший лейтенант и командир морского охотника. Когда он вернулся в Севастополь, его допрашивали в НКВД целый месяц, а затем выпустили.

Поиски "Армении"

Так получилось, что на картах не было точно указано, где затонул теплоход "Армения". Место гибели его можно определить лишь приблизительно. Американские и украинские поисковики предприняли совместные попытки обнаружить остатки судна, в том числе с помощью нашедшего "Титаник" глубоководного аппарата Билларда. Было обследовано множество возможных мест затопления. Самый современный поисковый аппарат использовался в 2008 году. Указанный квадрат был исследован 27 раз вдоль и поперек! Стоимость экспедиции оценивается в 2 млн долларов. В результате нее был найден затонувший баркас, старинный парусник, гильзы от снарядов. Однако так и не удалось обнаружить остов "Армении", длина которой составляла 110 метров.

Нельзя исключать вероятность того, что судно могло соскользнуть по склону на большие глубины, где отыскать его очень непросто. Возможно, где-то там и находится теплоход "Армения" на дне. Фото этого участка показали, что характер его рельефа не исключает такой вероятности. Однако возможно и то, что специалисты просто не там ищут. Капитан, понимая безвыходность создавшегося положения, мог в последний момент принять решение двинуться обратно, на Севастополь, под защиту авиации и зенитной артиллерии главной базы флота. Однако вероятнее всего то, что Плаушевский директивы, подписанной в 2 часа ночи самим Сталиным, получил распоряжение вернуть обратно персонал госпиталей. Первым пунктом в этом документе было прописано, что Севастополь не следует отдавать немцам ни в коем случае. Это означает, что надо искать судно не у Гурзуфа. Вполне вероятно, оно находится на траверзе мыса Сарыч, западнее места, где его искали. Этот участок до сих пор не был исследован.

Будем надеяться, что в скором времени будет найден теплоход "Армения". 1941 год навсегда остался одним из самых трагических в истории Севастополя. События времен Великой Отечественной войны должны быть изучены более подробно, а "Армения" поднята со дна. Поиски теплохода "Армения" продолжаются.